Шрифт:
ПАЦИФИДА
– Добро пожаловать в "Пацифиду"! Откуда узнали о нас?
– Из газет.
– Очень рады вас видеть!
– Метрдотель растянул свои тонкие губы, и на секунду мне показалось, что его
рот разъедется как шов на узких брюках.
– В честь открытия наш отель предлагает хорошие скидки на бассейн и теннисный корт. Также вы
получаете купон на три комплиментарных напитка в одном из наших баров!
– Замечательно! - На отцовском лице появилась хорошо известная гримаса, означавшая, что за
усмешкой
– Мы отвалили кучу денег за пентхауз, так сэкономим на напитках!
– Наш отель уникален, он удовлетворяет самым притязательным и капризным вкусам!
– Продолжал
метрдотель, как ни в чем не бывало.
– Мы гордимся своей самобытностью! Поверьте на слово: нигде вы не
найдете такой изысканной кухни, негде вам не предложат такого обслуживания, таких развлечений,
как в нашем отеле. Скажу по секрету: сегодня в меню основного ресторана кассата со вкусом ликера Irish
Cream и сабайона, взбитого с Dom Perignon. Манго к нему привезли из Прадеша, а гранаты из самого
Пакистана!
– Оратор сделал паузу, смакуя эффект, и продолжил уже прозаическим тоном.
– Прошу за мной,
я покажу вам ресторан, где к завтраку и ужину накрыт шведский стол. Особые гости, коими вы являетесь,
могут завтракать и ужинать в номерах - эта услуга также предусмотрена - вам остается сделать
дополнительный звонок.
Длинным журавлиным шагом метрдотель проследовал к ближайшей двери, распахнул ее со словами:
– Наш главный ресторан "Нан- Мадол" - краса и гордость "Пацифиды"!
Он сделал жест, приглашающий внутрь и, как послушные школьники, мы шагнули в открытую дверь.
Первым делом матушка охнула, взмахнула руками, сложила их в почтительном жесте. Отец присвистнул, позабыв про этикет и замер на пороге. Какое-то время я вертела головой, не произнося ни звука, потом захлопнула рот с непроизвольным и мычащим "М-да!".
Нан-Мадол был пугающе-инопланетным. Ночники на столиках, словно светлячки в райском саду, то вспыхивали, то трепетали в своем самобытном ритме, и в их мерцании букеты цветов, казалось, колышутся на ветру. Блики искусственных факелов в руках двух исполинских статуй играли на стенах, затянутых в синий гобелен, создавая иллюзию чудесной одиссеи, где-то в глубине журчала музыка, ее томный, чуть сладковатый напев уводил за собой, погружая в нирвану. Резные листья монстеры укрывали дальний угол, из которого доносилось стрекотание цикад и пение птиц. Тяжелые портьеры занавешивали окна сплошной непроглядной стеной.
Метрдотель отдал негромкое распоряжение, и портьеры разъехались по сторонам, обнажая панораму утреннего сада.
Прозрачный свет, рассыпался по кронам, пронизал листву, словно тонкое кружево, окунул в
предрассветную идиллию, когда видишь мир сквозь пелену остатков ночи, а новый день еще робко стучится в окно легким вздохом розовато-небесной лазури, растворяет дремоту и пробуждает творческий порыв.
– Святая истина рождения!
– Выдохнула я спонтанно, смутилась, оглянулась на спутников. Никто не откликнулся. Родители стояли в центре зала в позах детей, впервые попавших на цирковое представление: глаза распахнуты, движения заторможены, дыхание прерывисто.
– Вижу, вам понравился наш ресторан. Гарантирую, кухня вас тоже не разочарует! Прошу в следующий зал!
Метрдотель учтиво улыбался, в его глазах светилось понимание. Отец в строгом сером костюме казался воплощением благополучия,
Экскурсовод между тем продолжал:
– Наш отель предлагает постояльцем номера на все вкусы и любой достаток. Мы не стесняемся своей самобытности и гордимся своей непохожестью.
Кстати, еще один принцип отеля: гости сами находят свои номера, тем самым получая возможность лучше познакомиться с отелем, с его интерьером, секретами, а заодно, нагулять аппетит перед завтраком. Не беспокойтесь, багаж ждет вас на месте, об этом мы уже позаботились!
– Мы заплатили серьезные деньги!
– Начал, было, отец, но метрдотель бесцеремонно его перебил:
– И мы это ценим! Ваш номер - лучший в отеле! 1192 - эксклюзив для особого клиента!
Поэтому, не сочтите за труд, прогуляйтесь по этажам, получите это удовольствие! Ничему не удивляйтесь и не делайте поспешных выводов! Обсуждайте, изучайте, восхищайтесь, потому как восторг в "Пацифиде" приветствуется на всех уровнях!
После этой слегка абсурдной сентенции он коротко кивнул и протянул нам пластиковый ключ, где на черном поле в золотой рамке значилась цифра 1192.
– Ну, что ж, выдвигаемся! Пора завтракать!
С этими словами отец устремился к дверям, матушка послушно засеменила за ним, я двинулась следом, понимая, что завтрак для отца - святое, а для матери свято все то, что приводит отца в благодушное состояние.
Мы вышли в холл, который в наше отсутствие успел наполниться людьми разных мастей и выговоров. Здесь были мужчины и женщины в африканских нарядах, элегантные представители севера, несколько несносных в своем совершенстве японцев и резвые шумные дети, не теряющие оптимизма ни в лабиринтах новых мест, ни среди сотен странных лиц и гор дорожных чемоданов.
Отель вершил свой повседневный ритуал гостеприимства.
– Где номер 1192?
– Обратился отец к лощеному парню за стойкой.
– Вам по лестнице на самый верх.
– И разумеется, пешком?
– Отель невысок, - улыбнулся администратор, - и лифты у нас только грузовые. Ваш багаж уже на месте.
Из холла на второй этаж вела широкая мраморная лестница, которая упиралась в площадку с панорамным окном, и распадалась на два самостоятельных крыла.
Отец уверенно выбрал правое, и вслед за ним мы начали подъем.
Я посмотрела наверх и прямо над собой обнаружила детскую мордашку, с любопытством изучавшую нас сквозь перила. Секунду спустя к ней присоединилась еще одна, и две пары глаз уставились на нас из-под нависших челок. Первая хмыкнула и исчезла, через секунду исчезла вторая.
Группа спортсменов проскакала вниз, едва не задев меня сумками. Из обрывочных фраз я поняла, что спешат они на корт. Возбужденные, активные, сильные, они окатили меня волной незнакомой жизни, наполненной событиями, интересами, тайнами. Весь этот новый мир пронесся мимо, смеясь и переговариваясь, и на секунду я сделалась его частью, прожила не принадлежащие мне чувства, воспоминания и ощущения, украла их, присвоила, примерила на себя. Это стремительное погружение открыло мне их тайны: быт, амбиции и отношения, симпатии, привязанности, картинки из прошлого, укромные ниши, в которых хранятся намеки и взгляды, горячие волны смущения и теплый трепет соприкосновений.