Падай, я ловлю
Шрифт:
– Эй, мужик, – Зотов осторожно опускает на корточки рядом с постелью. – Нормально все будет. Ща Арсюше наберу, прикатит, солнце встать не успеет.
– Как и я, – хрипло отзывается мужчина. – Нога.
– Да вижу я, не слепой, – вздыхает Дмитрий.
– Прости, я… – бессвязно блеет Даня.
– Порядок, – с трудом выговаривает детектив. – Кто ж знал, – хмыкает. – Леночка чудо.
Женщина быстро опускает взгляд и теребит уголок шали, а у меня складывается впечатление, что мы помешали.
–
– Познакомились, – смущенно улыбается Елена. – Я как мужа потеряла, все ночи без сна. Восемь лет уже. Слышу – стреляют. Мой-то охотником был, не спутать… выбегаю на крыльцо, вижу, как гонят, точно зверя. Зову его, сама ружье вскинула и в ответ им, нелюдям. В воздух, конечно, но…
– Ого, – брякаю и веду плечами, стряхивая мурашки.
– Боюсь только, как бы не вернулись, – заканчивает, глядя на меня с болью.
– Кишка тонка, – заявляю дерзко. – Да и сколько уже прошло? Раз сразу не приехали… – бормочу уже не так уверенно.
– Проверять не будем, – подходит к нам Туманов. – Елена, моя благодарность. Без Вас не выкрутился бы.
– Да я что, я так, – смущенно бормочет женщина, опуская голову.
– За хозяйством есть кому присмотреть?
– Найду, – говорит решительно. – А если нет, Бог с ним.
– Тогда собирайте вещи, поживете в городе. Я позвоню врачу, спрошу, что из того, что есть, можно дать.
– Я мигом! – восклицает на облегченном выдохе, а мы выходим во двор, чтобы не смущать ее еще сильнее.
Туманов отходит чуть в сторону с телефоном у уха, Даня садится на ступеньки, привалившись плечом к перилам, Зотов прикуривает, а я замираю и прислушиваюсь.
– Слышишь? – шепчу Диме.
– Что? – сипит на задержке дыхания. Выпускает клубу дыма и решительно идет за дом, а я семеню за ним. – Морда, – вздыхает, глядя на мощного белоснежного, но дико грязного пса на цепи, отчаянно виляющего хвостом и крайне жалобно скулящего.
– Мы же не оставим его так? – лопочу, вцепляясь в Димину руку.
– С цепи спустите, – бросает в окно хозяйка. – Он самостоятельный, справится, пока меня нет. Муж его на охоту брал, неделями в лесу жили.
– Что-то я сильно сомневаюсь, что она вернется, – кривится Зотов, когда хозяйка закрывает окно. – И тут не лес, курицу упрет – пристрелят, – бубнит недовольно. Наклоняется и треплет пса по холке. – Ну что, морда? Говорят, знаешь, как пахнет кровь?
– Дим, – укоряю его, а он хмыкает:
– Проверяю, подружимся ли.
Глава 29
На свою кровать не ложусь, а падаю. Вроде и не делала сама ничего, но столько переживаний, пальцы на руках дрожат.
– Сложный был день, – соглашается Туманов, стягивая
Сложный, но продуктивный. Детектива и его спасительницу отвезли в город, в ту квартиру, которую Даня для нас купил. Там уже ждал Арсений и Даня, который поехал вперед, чтобы успеть все подготовить. Зотов прихватил пса, поехал с ним, а мы на машине Родиона, потихоньку, кое-как. Детектив держался молодцом, мы с Еленой составили ему конкуренцию по бледности, но добрались все благополучно.
Теперь у нас есть словесное описание убийцы Кристины и номера машины, но в доме было двое, второго детектив не рассмотрел. Иван Сергеевич обещал позвонить на счет номеров, как только немного придет в себя и зарядит телефон, так что пока можно немного отдохнуть.
Быстро снимаю футболку и шорты, забираюсь под простынь и уже под ней стягиваю бюстгальтер, спуская его с кровати на пол. Родион наблюдает за моими манипуляциями с тоской во взгляде, выключает свет и ложится, а я сворачиваюсь калачиком, спиной к нему. Отвлеклась в деревне, но сейчас мысли снова голову заполоняют.
Слышу, как он двигается ближе. Сердце делает скачок, пульс сумасшедший, неровный.
– Саш, – зовет тихо, обнимая. – Прости, слышишь? Хер знает, как вышло. Нелепость.
– Ага, – брякаю, зажмуриваясь.
– Разозлился, что по-своему сделала, но понимаю. Херовая была задумка изначально.
– Ты про сегодня или в целом? – выдавливаю с трудом.
– В целом, – отвечает через долгую минуту, сжимая мое сердце в кулак. – Фиктивно, значит фиктивно. А это… и рыбку съесть, и далее по тексту.
– Согласна, – шепчу, чтобы скрыть дрожь в голосе.
В глазах слезы. Бомблю сознание логикой, так лучше, так правильнее, так честнее, а у самой кишки сводит от тоски. Больше не будет ничего? Совсем? Целовать не будет, раздевать, трогать, к себе прижимать? Ни ласки, ни нежности, ни долгих взглядов в моменты близости? Ничего…
«Лучше сейчас, лучше заранее, привыкну, пока рядом», – уговариваю себя же, но… Господи, как же больно. Почему кто-то находит, а я только теряю?
– Спокойной ночи, – прислоняется к моему плечу губами, пропуская через мое тело последний разряд тока.
– И тебе, – выдыхаю по ощущениям в последний раз, перестав ощущать жар его тела.
В ярком дневном свете, с лучами, заливающими комнату, становится чуточку легче. Родион хозяйничает на кухне, слышу, как он возится, закрыв все двери. Двери-то закрыл, а окна нараспашку, жарища. Но забота приятна, отзывается теплом на душе. Хороший он. Даже слишком.
Когда из ванной выхожу, он уже за столом сидит. Яичница со спаржей и помидорами черри, сверху зеленушка какая-то, тосты, сыр и мужик в одних джинсах – все прекрасно в открывшихся видах.