Падение Адама

Браун Сандра

— Тебе не помешало бы заняться своими манерами.

— Мне надо заняться твоей спиной. Будет больно — кричи.

Кричать он не кричал, но беспрерывно ругался, пока она промывала и обрабатывала язвы, а затем обильно смазывала мазью.

— Сам виноват, — подытожила она после очередной порции ругательств, — надо было не пренебрегать помощью Пита, пусть бы переворачивал тебя как можно чаще. Ну да ладно, теперь пользуйся трапецией.

— Я уже пытался сегодня утром.

— Хороший мальчик. Медаль тебе за это.

— Ты закончила? — Он бросил

тяжелый угрожающий взгляд через плечо.

Лайла задорно подмигнула.

— Закончила — что? Лечить язвы или любоваться твоей маленькой попкой?

— Лайла! — взревел он.

Она легонько шлепнула его пониже спины, стараясь не задеть пролежни.

— Расслабься. У меня и в мыслях не было тебя насиловать. Этот шрам тебя не беспокоит? — Она осторожно исследовала рубец, но нашла свои опасения беспочвенными.

— Он чешется время от времени.

— Ты это чувствуешь?

— Да.

— Хорошо. Думаю, со шрамом проблем не будет. Будущим любовницам, возможно, он даже покажется привлекательным.

— Безумно рад. На этом все?

— Нет, я собираюсь помыть тебе спину. Думаю, ты получишь массу удовольствия.

Он не замедлил глубокими вздохами и постаныванием подтвердить ее предположения.

— Надеюсь, эти томные звуки и довольное мычание полностью соответствуют твоему состоянию, — заметила она минутой позже, вытирая спину. — Как насчет крема?

Лайла выдавила крем на ладонь, растерла кончиками пальцев и начала массировать спину.

— Восхитительно. Немного… ага, здесь… м-м-м.

— Можно подумать, ты кончаешь, — поддразнила его Лайла.

— По сравнению с моими недавними ощущениями — пожалуй.

Она улыбнулась и заработала интенсивнее, заскользила пальцами вниз, повторяя совершенные изгибы. Ни жиринки, ничего лишнего. Литое, упругое тело оживало под ее руками.

— Лайла?

— М-м-м?

— Я смогу когда-нибудь?

Озадаченная его интонацией, она на всякий случай отняла руки от спины Адама и настороженно уточнила:

— Сможешь — что?

— Кончать.

— Смотря, кого ты затащишь в постель. — Шутка вышла плоская, как доска.

Извернувшись, Адам поймал Лайлу за руку и, потянув к себе, не успокоился до тех пор, пока она ладонью не обняла его за шею.

— Пожалуйста, не уходи от ответа. Я хочу знать: смогу ли я доставить удовольствие женщине? И сможет ли она мне ответить тем же?

Лайла бросила взгляд на великолепную шевелюру Адама. Густые черные волосы, классический профиль: точеный нос, резко очерченный мужественный подбородок — одно лишь созерцание божественной красоты его лица всякой женщине доставит ни с чем не сравнимое наслаждение. Небритые щеки нисколько не портили эту мужскую красоту, а, наоборот, придавали ей определенную привлекательность.

Но его не прельщала перспектива все время слушать излияния по поводу своей неуемной красоты, это уже не имеет значения. Да Лайла и не заблуждалась на сей счет — ни один мужчина на свете никогда бы не променял свои мужские качества на внешнюю привлекательность.

Практически все ее пациенты в подобной ситуации задавались этим вопросом, именно это им хотелось знать в первую очередь. В этот решающий момент мужчин не волнует ни работа, ни деньги, ни положение в обществе. Каждого заботит только одно — его потенция.

Лайла не стала ни скрывать, ни обнадеживать.

— Не знаю, Адам. Это зависит от того, какой позвонок был травмирован, и насколько сильно. Потребуются месяцы упорного труда, чтобы твой организм полностью справился с последствиями тяжкого ушиба и операции, но, исходя из собственного опыта, полагаю, что со временем ты станешь как огурчик.

Лайла осторожно уложила его. Однако сострадание девушки мигом улетучилось, когда ее пронзил подозрительный взгляд, неотрывно следующих за ней глаз.

— Ты врешь.

Застигнутая врасплох его несправедливым обвинением, она не нашлась с ответом и громко крикнула:

— Нет!

— Все вы врете.

— Раз врачи говорят, что не знают, значит, не знают.

— Знают, — огрызнулся он. — Но тебя-то зачем прислали? Порадовать ужасной новостью? А может быть, ты сама напросилась? Представился удобный случай поквитаться и поставить все точки над «i» в нашей личной вражде, которая разгорелась с первой же встречи.

— У тебя, наверное, плохо с головой после неудачного приземления. — Ее затрясло от негодования; пунцовый цветок гибискуса на майке вторил ее эмоциям. — Я сюда не рвалась и говорила тебе об этом. Более того, я жаждала убраться отсюда сегодня же утром, но Элизабет захныкала, умоляя не пороть горячку, пока мне не подыщут замену. И как бы скоро это не произошло, все равно покажется невыносимо долго. Пока же я вынуждена продолжать курс лечения, но терпеть твои оскорбления и идиотский бред я не намерена.

Выслушав эту тираду, Адам погрозил девушке пальцем:

— Только не смей мне лгать.

— И не собиралась.

— И нечего насмехаться надо мной.

— Я? Насмехалась?! — Лайла просто задохнулась от обиды и возмущения. — Чтоб я зубоскалила над кем-то в подобной ситуации — да никогда в жизни!

— Словами, может, и нет, но поведением — сколько угодно.

— Поведением? Черт побери, о чем ты говоришь?

— Для начала могла бы одеться поприличнее, вместо того чтобы скакать вокруг меня в шортах. Ты как пляжная козочка, которая выискивает очередную добычу себе в койку.

— Что?

— А о юбках ты когда-нибудь слышала? Большинство женщин носят их из этических соображений. Они не сверкают голыми коленками, если только… если только не хотят их выставить напоказ.

Ее глаза опасно потемнели.

— Ах ты, мерзкий сексуальный маньяк!

— И еще медсестры надевают шапочки, вместо того чтобы трясти волосами.

— Я тебе не медсестра.

— Это уж точно. Что за мазь ты мне подсунула? Эти болячки внизу просто не дают мне покоя!

— Приятно слышать. С приличным парнем никогда бы такого не случилось.