Падение Адама

Браун Сандра

— Потерял чувствительность ниже пояса?

— Да.

— Пора бы приступать к терапии.

Тэд виновато отвел взгляд.

— Уже начали, — догадалась Лайла, — ведь так?

— Да, — нехотя пробормотал Тэд. — Он не поддается лечению.

— Сопротивляется ему, — решительно заключила Лайла. — Замкнутый круг. Это только подтверждает мою точку зрения. Мужчины, вроде Адама, терпеть не могут терапевтического вмешательства. Главным образом из опасения никогда не стать прежними. Они либо хотят лечиться

согласно их собственным фантазиям, либо не хотят ничего. А как обстоят дела с Кэйвано?

— Он ничего не хочет.

Она фыркнула.

— Ты его обвиняешь? — с некоторым раздражением спросил Тэд.

— Не моя это забота — обвинять кого бы то ни было, — резко ответила Лайла. — Моя работа — максимально использовать то, что осталось у пациента. И не сюсюкать с ним, когда он оплакивает свои потери.

Тэд смущенно пригладил волосы.

— Я понимаю, извини. Но, черт возьми, если бы ты только видела, как он лежит на этой чертовой больничной койке не в состоянии двигаться и выглядит таким… жалким.

Лицо Лайлы смягчилось.

— Я врачую таких пациентов ежедневно. Встречаются жалкие, но Адаму Кэйвано до них далеко.

— Ну конечно. — Тэд глубоко вздохнул. — Я без всяких намеков на какие-то преимущества Адама по сравнению с другими больными, тем паче на недостаток сердобольности с твоей стороны.

— Все дело в том, что Адам — наш друг, — спокойно продолжила Элизабет. — И очень близкий.

— И мой самый заклятый враг, — напомнила ей Лайла. — С самого первого взгляда мы почувствовали взаимную неприязнь. Ты, наверное, помнишь, Лиззи. Мы познакомились у тебя в «Фантазии».

— Конечно, помню.

— А ваша свадьба? Мы с Адамом едва не подрались, танцуя всего лишь один обязательный вальс.

— Он возмутился тем, что ты пыталась вести.

— Точно, точно! Мне не понравилось, как он ведет!

Элизабет и Тэд переглянулись. Не будь ситуация столь серьезной, они бы с удовольствием посмеялись над этими воспоминаниями Лайлы.

— А прошлое Рождество! Как только я появилась, он не придумал ничего лучшего, как под нелепым и неубедительным предлогом сразу же удалиться.

— Да-да, после твоей милой шуточки по поводу принесенного им гуся.

— Я лишь заметила, что, судя по всему, чертова птица не стоит тех денег, которые заплатили за то, чтобы отрубить ей голову.

— Он обиделся, Лайла, и я его прекрасно понимаю. Традиционный гусь — в знак внимания… Его превосходно приготовил шеф-повар одного из отелей и…

— Дорогуши, — прервал их Тэд, страдальчески вздохнув.

Женщины, разом замолчав обернулись к нему, он обратился к Лайле.

— Ваша с Адамом несовместимость ни для кого не секрет, но нам кажется, что в данном случае надо отбросить соображения личного характера.

— Мои личные соображения? Как терапевту

мне придется быть с ним обходительной и любезной. Он же будет вытворять что заблагорассудится, и ему все сойдет с рук.

— Не исключено, Лайла. Но ведь речь идет о жизни человека.

— Он жив.

— Да, но не в его собственном понимании. Я сейчас имею в виду качество жизни. Уж тебе-то известно, что до этого происшествия жизнь била в нем через край — честолюбие, энергия. Он, как лавина, устремился вперед, сметая все на своем пути.

— Он возродится, — возразила Лайла. — Все врачи до единого утверждают, что этот паралич носит временный характер.

— Но Адам сомневается, и поэтому не имеет значения, что говорят врачи. Нужно убедить его, что такое состояние не вечно, и по возможности поскорее. Кто-то из врачей дал мне понять, что надежды на полное выздоровление растают без следа, если и дальше тянуть время.

— Это уж точно.

Элизабет подошла к сестре и сжала ее руки в своих:

— Пожалуйста, Лайла. Знаю, я прошу почти невозможного. Но почему бы тебе не поработать на Гавайях?

— Не честно, Лиззи. Как можно отказать женщине в твоем положении?

Элизабет улыбнулась одними губами, глаза ее оставались серьезными.

— Прошу тебя!

— Тогда мне придется взять бессрочный отпуск на своей постоянной работе. — Она просто придумывала предлоги, и все трое это прекрасно понимали. И тем не менее Лайла хотела еще немного поломаться. — Придется бросить своих пациентов, не доведя до конца курс лечения.

— Здесь целый штат квалифицированных терапевтов, вполне способных заменить тебя.

— Ну так наймите одного из них, чтобы работать с этим прославленным коридорным.

— Но лучше тебя никого не найти.

— Лесть.

— Ты станешь зарабатывать втрое больше.

— Взяточничество.

— Твой фантастический загар по возвращении сведет всех с ума.

— Принуждение. — Искоса взглянув на них, она в задумчивости прикусила губу. — Давайте по-честному. Сколько терапевтов пытались лечить Кэйвано?

— Я не уверена…

— Трое.

Невинная ложь Элизабет была прервана прежде, чем успела сорваться с губ. Она с негодованием повернулась к мужу.

— К чему скрывать, — сказал он, пожимая плечами. — Лайла узнает сразу же по приезде.

— К тому времени нас уже будет разделять Тихий океан.

Лайла засмеялась:

— Трое, вот как! Боже мой, он даже хуже, чем я предполагала. Какие претензии к терапевтам?

— Первому, мужчине, — ответил Тэд, — Адам заявил, что у него руки мясника с пудовыми гирями внутри и он, должно быть, прибыл прямо из тренировочного лагеря Рокки Бальбоа.

— Какой милый парень, — усмехнулась Лайла, широко раскрыв глаза. — Ну, дальше?