Падение Аккона
Шрифт:
Капитан все ещё кричал, а удары в барабан превратились в настоящую барабанную дробь. Вода под вёслами закипела.
Никос Патрикиос приказал своему квартирмейстеру и матросам открыть оружейную каюту, достать мечи, пики и сабли и раздать их команде и вообще всем на корабле, кто достаточно силен и умеет обращаться с оружием, чтобы при необходимости вступить в бой с мамелюками. Капитан приказал также приготовить ключ от цепей, к которым были прикованы гребцы. Если вражеские галеры настигнут «Калатраву», рабы и каторжники тоже возьмут оружие
Герольт и его товарищи тоже были крайне взволнованны. Но опасались они не за свои жизни, а за Святой Грааль.
— Нас, похоже, не спасёт уже ничто! — воскликнул Герольт. — Если дело дойдёт до абордажа, долго мы не продержимся!
— Вспомни о силе и мужестве гребцов. Они ведь будут драться за свою свободу, — не совсем уверенно проговорил Тарик.
Морис кивнул с мрачным видом:
— Да, и мы любой ценой спасём Святой Грааль. Что бы ни случилось, он ни в коем случае не должен попасть в руки мамелюков!
— Аббат Виллар предупреждал: будет лучше, если священная чаша навсегда пропадёт, чем окажется у искарисов! — напомнил Мак-Айвор. — Может быть, сейчас нам надо бросить её за борт?
— Ради Бога, нет! — воскликнул Герольт. — Бросать в море её нельзя ни в коем случае! Ещё не всё потеряно!
— Но тогда её надо спрятать, — предложил Тарик. — Спрятать где-нибудь на корабле, где чаша будет в безопасности и где мамелюки не смогут найти её, если завладеют галерой.
— Её негде спрятать. Трюм с грузами, а в каютах нет подходящих мест, — сказал Морис.
— Чушь! На галере есть место, в котором чашу никто не станет искать! — возразил Герольт.
— Какое же? — спросил Мак-Айвор.
— Балласт в трюме! — объяснил Герольт. — Никому и в голову не придет искать мешок, зарытый в песке и камнях. Или вы знаете место лучше?
Лучшего места никто из рыцарей не придумал, и они решили последовать совету Герольта. Медлить не приходилось — вражеские галеры уже направлялись к «Калатраве».
— Идём, Тарик! Сделаем это вместе! — сказал Герольт.
Он схватил лампу, все ещё горевшую под козырьком возвышения в носовой части корабля, и вместе с Тариком они отправились вниз.
Никто не встретился на пути рыцарей, когда они спускались по лестнице, ведущей в трюм. Пассажиры, вернувшиеся было в свои каюты, чтобы отдохнуть, снова в ужасе выскочили на палубу, когда их разбудили громкие причитания женщин и крики капитана.
Друзья без труда нашли люк, через который можно было пробраться вглубь трюма. Здесь повсюду стояли неуклюжие помпы с рукавами из вощёной парусины, которыми откачивали проникшую внутрь галеры воду. Они показали им путь к цели. Рыцари выбрали один из люков, находившийся в нескольких шагах от основания сломанной мачты.
— Дай это сделать мне, — попросил Тарик. — Там, внизу, должно быть очень тесно. Посмотри, чтобы нас никто не заметил!
Герольт кивнул.
Тарик быстро скинул
— Нам надо спрятать и пояса с золотом и драгоценными камнями. И тайные печати братства лучше бы спрятать тоже, — сказал он, развязывая шнурки своего пояса. — Если нас обыщут и найдут их, это доставит нам одни неприятности.
— Ты прав. Но как ты смотришь на то, чтобы сохранить камни и немного золота на случай, если мы выживем в драке и окажемся в тюрьме? Так мы сможем выкупиться или хотя бы подкупить стражу.
— Хорошая мысль! Но как ты спрячешь их на теле без пояса? — поинтересовался Тарик. — Если мы не погибнем и окажемся в тюрьме, нас обязательно обыщут. Мамелюки не такие уж простофили.
— Мы должны проглотить несколько камней! Конечно, снова они появятся на свет божий нечистыми. Но это не смертельно, не правда ли? Если нас обыщут и найдут у нас золото, его мы, конечно, потеряем. Но все же это будет не такая тяжёлая утрата по сравнению с потерей камней.
Тарик усмехнулся.
— Ты это неплохо придумал, Герольт. Именно так мы и поступим. Жаль, что мы не догадались сразу захватить пояса Мак-Айвора и Мориса. Мы отнесём им камни, которые они смогут проглотить перед началом абордажа.
Они кинжалом распороли шёлковые пояса и извлекли оттуда с дюжину величественно сиявших изумрудов и рубинов. В помпах и их рукавах оставалось немного воды. Каждый из рыцарей запил ею по девять драгоценных камней. Ещё шесть камней Герольт оставил у себя. С собой рыцари взяли также два тяжёлых пятиугольника из чистого византийского золота. Шесть других монет они вместе с тайными печатями, свинченными с рукояток мечей, засунули в парусиновый мешок с чёрным кубом и письмом к парижскому комтуру. Захватив мешок, Тарик спустился в тёмную дыру под досками.
Герольт освещал ему дорогу с помощью корабельной лампы. Тарик отполз от люка на несколько шагов. Отвратительное зловоние наполняло дно трюма, заваленное камнями и землёй, занесённой илом.
— Святой Иоанн! — простонал Тарик. — В чреве кита, наверное, нет такой страшной вони, как тут!
Дыша вполсилы, он сдвинул в сторону несколько камней, чтобы освободить место для мешка. Тарик присыпал его слоем песка толщиной в два пальца, положил камни на прежнее место и забросал их мокрым песком.
Тарик ополоснул сапоги водой из помп и вымыл руки, прежде чем взять тунику, опоясаться мечом и снова надеть тамплиерский плащ.
Когда рыцари вышли на верхнюю палубу, им с первого же взгляда стало ясно: произошло именно то, чего все боялись: три галеры мамелюков их уже нагоняли. Расстояние между «Калатравой» и ближайшей галерой сократилось. Вражеские корабли неслись вперёд со скоростью, которую можно было увидеть только в кошмарном сне. А туман на западе, их единственное спасение, оставался в нескольких милях от «Калатравы» и к тому же начинал таять в лучах набиравшего силу солнца.