Падение "ангелов"
Шрифт:
Три сотни воинов в одной форме — чёрная лёгкая куртка, поверх серой футболки, чуть прикрывая тёмные брюки и остроносые туфли на ногах, внимают одному единственному человеку. У микрофона стоит черноволосый мужчина высокого роста, на плечи которого ложится тяжёлое кожаное пальто, утянутое ремнём, а суровое грубое лицо холодным взором ледяных глаз взирает на бойцов.
Данте уже десять минут слушает торжественную речь самого Консула, который прилетел, чтобы лично их отметить и сказать о завершении операции.
— Господа, я искренне сожалею о тех, кого сегодня с нами нет. Три первых
На этот раз молчание, лишь тихое и безмолвное движение правой руки — воины синхронно осенили себя крестным знамением в честь погибших товарищей. Данте так же поступает, надеясь, что его братья по оружию найдут вечный покой.
— Так же, я хотел бы выразить слова благодарности нашим союзникам с востока. Пускай, их сегодня с нами нет, то я бы хотел отметить доблесть и поддержку воинов Российского Имперского Государства, которые смогли нам помочь в той нелёгкой битве!
— Во славу Канцлера и Рейха! Да славятся и союзники наши!
Данте повернул голову вправо и увидел, что его брат, второй капитан роты «Тени», молчит и не возносит хвалу. Мотив Яго, его мысли и чувства были понятны для Данте, поскольку он и сам не горит желанием славить тех, кто бросил их в тяжёлой обстановке, когда полдесятка грядущих боёв можно было прервать одной атакой…
— Господа бойцы, я вынужден до вас донести печальное слово нашего Канцлера — «Святейший крестовый поход», начатый с уничтожения нечестивого сброда в Неаполе, закалённый в Риме, продолжившийся в Иберии и покоривший Балканы, вырвавший Константинополь из рук супостата, окончен!
Все были готовы к подобной новости, три сотни воинов, проливавших кровь, пот и слёзы на войне с Директорией Коммун и Либеральной Капиталистической Республикой видели, что их сил уже не хватит, чтобы продолжить нести знамя святых истин и идеалов, а поэтому спокойны, когда до них донеслись эти горькие слова.
— Господа! — воззвал Консул, и его слово гулким эхом разнеслось до краёв площадки. — А теперь, направо-во.
Отряды одномоментно развернулись в правую сторону, где виднеется полоса ангаров, и начали строевым шагом маршировать туда. Данте прикинул, что до части им идти около получаса, а там начнутся приятные военные и столь приятные хлопоты. Валерон в предвкушении того, как он начнёт собирать вещи, чистить оружие, сдавать военную документацию, приготовить различные отчеты и в конце концов отдаст военный рапорт непосредственному командиру, и всё это для того чтобы в конце концов улететь отсюда. И всё это для того чтобы он встретился со своей семьёй. Тот самый долгожданный момент, который вот-вот наступит, воин, прошедший множество битв, представляет с детской простотой и искренним счастьем, теплотой обволакивающим сердце.
На тонких губах капитана проступила легкая улыбка, которую заметили пару солдат, но не придали этому особого значения, ибо всякий возвращающийся с поля боя выжившим и знающий, что война окончена готов улыбаться целыми днями. Впереди Данте видишь своего брата, и чувствует
Внезапно откуда-то сзади раздался гулкий звук двигателя и бряцанье металлических частей. Данте обернулся и увидел, что сдали к нему движется чёрное авто, без крыши, сияя отбликами солнца, но на начищенном до зеркального блеска капоте. Машина в аккуратном подыхала прямо капитану и оттуда подался человек среднего роста со светлыми волосами, сидящий за рулем и взглянул на парня светло-зелёными глазами и крепким голосом сказал:
— Первый Капитан Данте, тебя вызывает Консул.
— Зачем? — удивился Данте.
— Он не сказал. И вообще, приказы не обсуждаются, так что давай, залезай. Твои воины и без тебя дорогу в казарму найдут.
— Хорошо, — согласился парень и, открыв дверцу, залез в авто.
Солдаты не стали останавливаться, Яго не заметил погрузки брата в транспорт, и колонна военных продолжила движение, лишь кто-то изредка поворачивал голову на звук уезжающего авто.
Машина тоже тронулась с места и в окне Данте увидел просторные пейзажи военные части в большей части они отличаются того что он видел ранее только теперь образно дали переносится намного быстрее. Ангары, складские помещения, стоянка для машин и бронетехники — всё это промелькнуло в один момент, слившись в единую полосу, и Капитан задумался о своем Ордене его предназначении.
— Палачи, — ухмыльнулся капитан, закинув голову на сидение, понимая какой смысл вложен название их Ордена.
— Вы что-то сказали? — беспокойно спросил водитель, продолжа смотреть на плац.
— Нет.
Они «Палачи» — одни из самых лучших воинов императора, несущие скорую погибель его врагам, они длань ужаса и смерти, которая спускаются с небес, чтобы нести новый порядок и закон. Они военная машина Канцлера, которая не знает пощады и поражений. И как любому механизму им нужна чёткая система работы, которая позволила бы ордену выполнять свои обязанности с устрашающей чёткостью и эффективностью.
На вершине всего стоит Консул, который является ставленником императора и находится на положении главной фигурой в управлении орденом. От его решения зависит тактическое планирование, управление ротами, сколько поступит в каждое подразделение бронетехники и многое другое, а сами солдаты чтут его как отца.
Однако сам Консул подчиняется императору, и орден фактически является продолжателем дела Канцлера, который собрал остатки элитных отрядов Первоначальных Крестоносцев в воинства, подчинённые лишь ему. Прошли те славные времена, когда великое воинство вёл «рыцарь» прошлых времён, давший клятву верховному повелителю и готовый умереть за него… теперь сам Канцлер и его министры правят армией, на пару с Консулами орденов.