Падение терратоса
Шрифт:
– Ты вот что... я живу на Четвертой Западной улице, двухэтажный дом с заколоченным окном во флигеле. Если что-то случится, то отведи мадам Шодэ ко мне. Вот ключ.
– Тэссэ протянул большой ключ Кинту.
– Оставьте, сами отведете.
Как провалился в сон, Кинт так и не понял, но зато проснулся он резко, от нескольких ружейных залпов.
– Что происходит?
– Я сейчас, - сидевшая рядом с Кинтом на стуле Вьен подскочила и побеждала в пекарню, - сейчас спрошу у матушки...
Выяснилось, что бунтарям все же дали время укрепиться дотемна, и мало того, они
– Мадам, у вас есть ножи?
– Да...
– Несите.
– Все?
– Все.
Выбрав пару подходящих ножей, Кинт засунул их за голенища.
– Вот это возьмите.
– Тэссэ потянул рукоять своей трости и извлек клинок на полтора локтя, узкий, трехгранный, грани острые.
– То что надо, - улыбнулся Кинт, вынул один нож из-за голенища и на его место аккуратно пристроил трехгранный клинок.
Пояс с кобурой сунул под суконный вонючий бушлат, пистолет - в широкий, глубокий и, благо, целый карман штанов. Затем, сделав глоток крепкой настойки, немного полил ею одежду.
– Идемте, откроете мне выход во внутренний двор.
Кинт замер перед дверью, прислушался... слышны голоса, периодически раздается стрельба и с площади и вдалеке, но из-за "колодца" внутреннего двора толком не понять, откуда.
– Открывать?
– дрожащим голосом спросила Шодэ.
– Да, только лампу задуйте сначала.
Оказавшись за дверью, Кинт, сразу пригнувшись, проскочил за нагромождение каких-то ящиков и деревянных бочек, присел, снова прислушался. Затем встал и, немного сгорбившись и слегка пошатываясь, побрел к парикмахерской. Остановившись у двери, тихо постучал - тишина. Еще постучал, опять тишина. Аккуратно поддев ножом раму небольшого окна, Кинт влез внутрь и замер... тихо. Открыв задвижку двери, Кинт стал пробираться на ощупь в зал салона. Оказавшись в небольшом тамбуре, Кинт увидел винтовую лестницу и свет вверху, а также услышал голоса. Решив не беспокоить хозяина парикмахерской, Кинт тихо пробрался в салон и, приоткрыв парадную дверь, посмотрел на улицу, потом немного постоял, ориентируясь и вспоминая расположение улиц... Спустя пару минут Кинт вернулся во внутренний двор и пошел к арке такой же походкой - подвыпившего портового грузчика.
– Стой! Кто там?
– Я... Ик...
– Кто я? А ну, иди сюда!
– Ик... я же...
Арка со стороны площади была перегорожена длинной грузовой телегой, рядом, подняв высоко над головой фонарь, стоял высокий мужчина, по виду рабочий из бедного пригорода промышленного района столицы.
– Ты откуда взялся? Иди сюда, - мужчина разглядел помятого портового парня.
– Так, а... так я утром спать... там... лег...
– Спать он лег... из портовых?
– Да... Ик... А
– Это наша первая акция! Теперь весь терратос будет говорить о рабочих ячейках!
– Хм... Ик... что-то слышал, - ответил "портовый", неуклюже пытаясь протиснуться мимо телеги.
– Хочешь? Присоединяйся!
– Ага...
– ответил "портовый", а потом нанес резкий удар кулаком в кадык мужчине у телеги, успев перехватить фонарь.
Поставив фонарь на телегу, Кинт оттащил хрипящего рабочего во двор.
– Вы своей акцией столько народа убили и покалечили, уроды...
– процедил Кинт сквозь зубы и свернул задыхающемуся шею.
На площади творился какой-то бардак, туда-сюда от баррикады к баррикаде слонялись группы вооруженных и хорошо подвыпивших людей, желающих смерти всем, кто не с ними. Кинт сначала плелся за одной группой, потом пристроился к другой. В нескольких частях площади жгли костры, но все равно было темно, чертовски сыро и холодно - на город со стороны моря начинал наползать туман. Вдруг Кинт услышал неподалеку знакомый голос - тот самый, который утром всех истерично подначивал...
– ...осталось продержаться еще час, а потом разбегаемся.
– Подожди, как разбегаемся, а деньги? Ты же обещал.
– Все руководители ячеек получат... обязательно, но позже, обещаю... ты мне веришь?
– Да.
– Вот... да и не прибедняйся, вы же после акции можете все кварталы торговцев на уши поднять и неплохо набить карманы.
– Хех... это верно. Так когда заканчиваем?
– Я подам сигнал - подожгу баррикаду со стороны портовой улицы...
– Эй, а ты кто?
К трем разговаривающим под навесом мясной лавки метнулась тень, почему-то запахло рыбой и выпивкой... Попытка главного провокатора что-то сказать была неудачной - тяжело что-то сказать с рассеченным от уха до уха горлом. На двоих других свалился такой град ударов, что буквально выбил из них весь дух, не дав не то чтобы закричать, а хоть немного простонать.
Спустя час Кинт поскреб по двери черного хода пекарни:
– Мадам Шодэ!
– Кинт?
– Да.
Дверь открылась, и Кинт проскочил внутрь.
– Готовы?
– Да.
– Зовите всех, идем.
Пробираясь дворами и переулками, через час Кинт довел мадам Шодэ и ее дочь до дома господина Тэссэ, ну и самого господина Тэссэ тоже, шли медленно, старый вояка сильно хромал.
– Ну, все... держитесь вместе, думаю, в скором времени порядок наведут, да и видите, тут уже даже спокойнее, вон и повозки ездят и люди ходят.
– Спасибо тебе...
– Мадам Шодэ сгребла Кинта в охапку и расплакалась.
– Успокойтесь и держитесь вместе... Ладно, прощайте, пойду я, пока есть возможность поймать повозку.
– Ну, береги себя, - пожал руку Кинта Тэссе, - ты хороший солдат.
– И вы, - ответил Кинт, - берегите этих "сдобных булочек".
– Постараюсь...
Держась неосвещенных мест, Кинт добрался до вокзала, поймал повозку и, переплатив в два раза, добрался до Ткацкого квартала.
Глава пятнадцатая