Падение во грех
Шрифт:
Люди могут отталкивать урода за его внешность. Могут издеваться в школе над странными детьми. Могут ненавидеть тех, кто несколько иначе представляет устройство общества….
Но стоит всем им написать книгу, рассказать свою историю… многие бросятся их жалеть и любить. Мне же… нам же недоступна такая роскошь.
Чтобы мы ни говорили, какие бы слова ни нашли – всё, что нам стоит ожидать от людей – это издевательства и плевки в душу. Никто в мире никогда не выслушает нас, не поймёт, не поможет. Мы – чужие, мы боремся против всего….
Против всего
И я вновь и вновь понимаю, что всё это время держалась только благодаря его духу. Мы ни разу не виделись, мы встретились только сейчас… но мы знали души друг друга. Я всегда знала его душу. Я всегда знала, что у нас одна Мечта. И это то, что может связать крепче всего….
Мы не говорили друг с другом ни разу, но теперь, встретившись, понимали друг друга с полуслова… те, кто прошёл через одни и те же испытания, те, кто чувствовал одну и ту же боль, те, кто видел одно и то же, те кто понимал одно и то же, те, кто боролся со всем миром и видел только один путь к победе… те, кто был готов на всё ради своей Мечты… души тех связаны нерушимыми звеньями, которые никогда не разорвутся.
Чтобы их ни окружало, какие бы странные обстоятельства ни разлучали их… если две души – это одно, они всё равно встретятся рано или поздно.
Даже если всё и все вокруг против этой встречи….
Благодаря Хроно и дневнику дедушки Джошуа, я знала об Айоне почти всё. И сейчас я всё больше узнавала эту уже знакомую гордую, вопреки всему свободную душу… душу, которую я чувствовала и понимала уже давно….
Он ответил на мой вопрос, как же так получилось, что они с Хроно братья. Он рассказал, что очередная женщина, которую демоны использовали для вместилища души Королевы Пандемониума, уже была беременна, когда попала к ним. Эти братья-близнецы не умерли, как ожидалось, а остались живы, превратившись в демонов….
Уже с самого начала Айон и Хроно отличались от других. Вот только Айон смог взглянуть правде мира в лицо, а Хроно так и не смог….
– Но всё это не важно, – с усмешкой говорил Айон. – Важно идти вперёд, независимо от препятствий, что ожидают тебя. Бороться со всем миром… и однажды победить его. Освободится….
Я улыбнулась. Я не сомневалась, что он скажет эти слова. Я знала о нём всё, просто чувствовала в нём всё… а теперь настал его черёд узнать обо мне….
И я рассказала ему обо всём. О том, как шла к Мечте… и о том, кто я есть….
Ева Магдалена Ремингтон… внучка Азмарии, Джошуа и Эвана Ремингтона. Племянница Розетты Кристофер. Дочь Джеймса Ремингтона, создателя этой тюрьмы, тюрьмы для демонов… ненавидящего всё, что связано с ними и желающим уничтожить их всех, особенно Грешника Айона….
Ева Магдалена Ремингтон, потомок всех тех, кто помешал Айону победить, кто заточил его в эту тюрьму.
Ева Магдалена Ремингтон… соратница Грешника Айона.
Я помню, как он усмехнулся, когда я впервые рассказала ему, кто я такая… кто вся моя семья.
– Надо же, какой интересный поворот, – сказал он своим привычным, ироническим тоном. – Потомок моих врагов… дочь создателя этого
На моих губах промелькнула улыбка. Всё-таки, жизнь творит весьма странные вещи… но я… всё-таки я ни о чём не жалела….
Кроме одного… моя семья… я так хотела, чтобы все они, всё-таки, смогли меня понять….
Я опустила голову и тяжело вздохнула.
– Вот поэтому мне и больно… – сказала я, стараясь справиться с тем кошмаром, что чувствовало моё сердце.
Я почувствовала на себе внимательный взгляд Айона, после чего он сказал:
– Тебе не стоит на этом зацикливаться. Происки Системы – это лишь уловки, как эта. После того, как мы сделаем то, что должны… когда мы пробудим их… они всё поймут.
Я вновь тяжело вздохнула. Конечно, Айон понимал, каково мне… но я, в отличие от него, не верила, что кто-то из моей семьи когда-нибудь сможет понять меня… мою душу, мои идеи… я знала от них, когда они приходили ко мне в камеру предварительного заключения, что всем им стало плохо, когда я пыталась пробудить весь мир… и не в тот момент, когда я уже начала разрушать сознания людей… значит, увы, они не из тех, кто пробуждается… они из тех, кто умирает….
Но вслух я это не сказала. Вместо этого я внимательно посмотрела на Айона. На этого гордого, несломленного, сильного демона… я знала, сколько времени он уже провёл в этой тюрьме… двадцать лет.
Двадцать лет ничего кроме боли и тьмы, кроме пыток… двадцать лет ничего, кроме бесконечного круга страдания. И всё же….
Он по-прежнему горд, надменен… на его губах по-прежнему насмешливая улыбка, бросающая вызов всему ненавистному миру. Он смеётся над всем, что повергло бы в отчаяние любого другого. Смеётся над всем, от чего я падаю духом и мечтаю о смерти. Попытки других людей сломить его не вызывают у него ничего, кроме насмешливости….
Он сильный… он способен победить всё….
Я смотрю на него, хоть и плохо вижу сквозь волны мрака. Но чувство восхищения и гордости за него переполняют меня.
– Айон… а ты помнишь, каково тебе было, когда ты увидел правду мира? – вдруг спрашиваю я его.
Кошмар, что помнят все чужие… все те, кто знает, что есть Система и что она толкает мир в пропасть… что она подавляет свободу и волю, не давая вздохнуть… что ради этой самой свободы стоит уничтожить всё, чтобы ни встало у тебя на пути….
– Да, помню, – кивает Айон. Это ведь не то, что можно выкинуть из головы. – Даже ещё раньше я чувствовал, что в мире что-то не так… нарушал правила, считая, что так веселее.
Я невольно улыбнулась, вспомнив, как сама часто упрямо не хотела признавать чужой авторитет.
– Да… – проговорила я. – Знаешь, пожалуй я тоже… хотя, с одной стороны я была довольно послушной в детстве, но всё же… я просто обожала читать истории о нарушении правил, о противостоянии учителям…. Да и сама… я никогда не была хулиганкой, но если делала что-то не так, когда меня наказывали – злилась, будучи всегда уверенной, что права я, а не учителя или родители….