Падение во грех
Шрифт:
Я вновь опускаю голову. Мной целиком владеет отчаяние. Я не уверенна в своей Мечте… внутренне я чувствую, что всё это неправильно….
Я словно слышу голоса близких, вновь и вновь обвиняющие меня во всём, что я сделала….
– Они бы хотели, чтобы я умерла, – говорю я горько. – Все мои родные этого хотели этого… вся моя семья хочет этого, я знаю. И мне самой… – слова мне даются с трудом, и каждое отдаётся в сердце болью. Сомнения владеют мной. И я прошу, я прошу помощи у Айона. – И мне самой иногда кажется, что так
Я слышу, как Айон отчётливо фыркнул на эти слова.
– Они бы хотели? – насмешливо говорит он. – Они не могут этого хотеть, потому что лишены собственных желаний. Это Система в них желает тебе смерти, ведь ты не желаешь подчиняться. А что делают с бунтовщиками? – Грешник усмехнулся. – Уничтожают. Руками родных, чтобы было больнее… чтобы сломать….
Меня словно окатывает ледяной водой. Я странно вздыхаю, и сжимаю руки. Слова Айона пронзают меня, доходят до самого сердца.
– Ты прав… – взволнованно шепчу я. – О боже, как же ты прав!
Я чувствую, что Айон улыбнулся от этих моих слов. Я снова прежняя. Я снова та, что готова сражаться за Мечту. Снова та, что готова принести ради неё в жертву всё и всех.
– Родные – на то и родные, чтобы любить, – говорит Айон. Я чувствую его гордый и сильный взгляд. – Всё, что не так – это происки нашего врага.
Я улыбаюсь в ответ, хоть знаю, что сквозь темноту не видно моей улыбки. Слова Айона – бальзам на мои раны. Слова того, кто видел правду мира, бальзам для души той, что видела тоже самое. Бальзам на раны, нанесённые всеми слепцами….
– Но скажи мне… – спрашиваю я Айона после небольшой паузы. – Почему именно наша Мечта должна осуществиться? И если она действительно должна осуществиться, почему же она… так и не сбылась?
– Потому что это не просто Мечта, – отвечает мне Айон. – Когда-то всё это было реальностью. И изменённый порядок только губит весь мир, сжимает тисками, подавляет свободную волю. Волю всего, что только есть в этом мире. Система прочно пустила в нём свои корни, стерев память о правде. И лишь некоторые, кто силён духом, могут сохранить себя.
Слова эти… его слова вновь вдыхают в меня дух, способность бороться. Но сквозь эти гордые, спокойные и уверенные слова пробиваются обвиняющие голоса родных… я слышу их, как наяву и они повергают меня в отчаяние….
Они ломают всю волю, которую я с таким трудом пыталась воспитывать в себе… ломают всё, ради чего я пыталась бороться….
Я слышу, я чувствую, как меня ненавидит весь мир….
Я опускаю голову и говорю, с трудом перебарывая этот ужас:
– Просто… просто трудно держаться этой веры, когда всё вокруг против тебя… даже если знаешь, что существование Системы несёт лишь гибель… – я поднимаю отчаянные глаза. – Трудно верить в себя, когда тебя ненавидит весь мир….
Я
– Это не просто вера, это знание, – говорит Грешник. – Мы – зрители в театре, и не можем прекратить спектакль. Но всё равно знаем, что происходящее на сцене – лишь вымысел.
Я посмотрела на Грешника. Улыбка тронула мои губы.
– Что же тогда не является спектаклем? – тихо спросила я.
– То, что рождено сердцем, самой тобой, – тихо ответил Айон.
Такой неопределённый ответ… но такой понятный для меня. Всё, что рождено сердцем, душой… всё, что рождено Мечтой….
Только это истинная правда, за которую мы должны бороться….
– Кажется, я понимаю, – тихо сказала я. – Значит… правда, значит, что мы не должны умереть? – я проговорила это каким-то просящим, умоляющим голосом… но всё же теперь в нём звучала надежда.
Айон вновь отчётливо фыркнул. Но его насмешки были именно тем, что было так нужно мне….
– Разумеется, – сказал он.
Я улыбнулась, оглядывая фигуру Грешника. Белые волосы, словно светящиеся в темноте. Гордый, несломленный, насмешливый взгляд. Я знаю, какой он… знаю, на что он готов, ради своей Мечты. Знаю, что он готов уничтожить всё и всех… что он никогда ни к кому не привязывается… что всё, что ему нужно – это соратники, способные помочь ему достигнуть своей Мечты… только соратники и не более того….
Я знаю, что если я, даже непроизвольно, вдруг стану для его Мечты препятствием… что если я вдруг как-то буду угрожать его планам, он уничтожит меня, не колеблясь….
И именно поэтому этот демон был так нужен мне. Именно поэтому я не могла быть счастлива ни с кем, кроме него.
Ведь для меня тоже не было ничего важнее Мечты. И я бы не хотела, чтобы кто-то ради каких-то глупых чувств ко мне вдруг пожертвовал бы Мечтой….
Жизнь без Мечты стала бы для меня адом… и поэтому никто, кроме Айона, не был мне нужен.
– Ты же будешь теперь рядом со мной? – прошептала я в темноту камеры.
– Буду, – коротко ответил Грешник. Я знала, что он улыбается. – Таких, как ты, больше нет. И отказаться от тебя было бы неразумно….
Я улыбнулась. Его слова словно согрели меня… единственная. Единственная, кто была способна смотреть в лицо миру….
– Спасибо… за это… – только и сказала я.
– Не за что, – хмыкнул Грешник.
Мы теперь вместе… и вместе будем бороться… будем бороться и терпеть….
То, что предстоит нам завтра….
====== Глава 50 ======
Крики заключённых отражаются от каменных стен. Здесь, в этой тюрьме, слышимость очень хорошая… и эти крики боли, отчаяния, невыносимой муки… все эти слабые, полумёртвые мольбы о пощаде… они заставляют трястись от страха тех заключённых, чьи пытки ещё не начались.