Падение во грех
Шрифт:
Я чувствую, что у меня дрожат руки. Я не могу пересилить страх, разливающийся по телу холодной волной. Я упрямо сжимаю зубы, хмурю брови… я вновь и вновь говорю себе, что должна победить свой страх. Что если я не смогу, то покорюсь также, как и другие… но я не могу перебороть себя. Страх заполняет разум, отчаяние охватывает душу и мысли. Я мучительно закрываю глаза, сжимаю руки… мне хочется рыдать, метаться… мне хочется сбежать отсюда, бежать куда подальше… я не хочу этого испытывать, моё тело, моя душа не выдержит! Я не смогу, я не смогу! Отчаяние
Я не хочу это терпеть! Я хочу вырваться, хочу быть свободной! Почему, почему Система снова сковала меня?
Не в силах больше сдерживаться, я встала и принялась ходить по камере, сжимая кулаки. Я металась по ней, словно зверь в клетке. Я натыкалась на стены, на решётку… словно надеялась, что смогу как-то просочится сквозь них, словно надеялась, что смогу убежать отсюда… из моей груди периодически вырывался стон. Не хочу, не хочу! Я хочу дышать! Я хотела свободно дышать! Я не хочу быть измученной, истерзанной рабыней! Я не хочу быть комком боли, мечтающим лишь о смерти! Ну почему же, почему?
Отчаяние всё больше и больше завладевало мной, но вот спокойный, уверенный голос Айона прервал мои метания по камере:
– Как бы ты не нервничала, тебе всё равно никуда не деться от этого. Так что лучше успокойся. Иначе не выдержишь. А тебе не стоит покоряться им, верно? – Грешник усмехнулся.
Я закрыла глаза и несколько раз спокойно, глубоко вздохнула. Неимоверным усилием воли мне удалось подавить панику Айон прав. Я должна взять себя в руки. Я не могу перед ним упасть лицом в грязь. Я должна выдержать всё… чтобы мне ни предстояло.
«Не бойся боли, – говорил мне Мехен. – Человек способен многое вынести, но его страх не позволяет этого сделать. Если ты научишься не бояться, ты научишься всё преодолевать….
Пойми, страха не существует. Потому что не существуют времени.
Страх – это для тех, кто спешит вперёд, постоянно думая о будущем. А о будущем думать не стоит….
Ведь ты же не можешь бояться того, что уже происходит сейчас? Если тебе уже больно, то ты уже не боишься этой боли. Ты будешь терпеть её, сжимая зубы. Поэтому никогда не думай – «сейчас меня ударят и мне будет больно». Думай о боли лишь тогда, когда уже испытаешь её. Но не раньше.
Тогда ты сможешь выдержать что угодно….»
И я отбросила свой страх, думая лишь о настоящем мгновении. Я принялась смотреть на свои руки, с трудом различимые сквозь темноту. Есть только это… есть только сейчас и ничего после. Не думать о том, что будет… сосредоточится на мгновении… ловить его, ловить каждую секунду… есть только сейчас.
Очередной вопль заключённого заставил кровь застыть в моих жилах. Я знала, что всё это специально. Они хотят нас сломить… они заставляют нас слышать это, чтобы сломить….
– Это они нарочно делают… – прошептала я полумёртвыми губами. – Нарочно заставляют ждать… нарочно заставляют слушать крики других пытаемых….
– Конечно, –
Я посмотрела на Грешника сквозь волосы, упавшие мне на глаза. Даже в темноте я знала, я помнила, как непокорен и горд его взгляд. Как насмешлива его улыбка, бросающая вызов всем тем, кто захочет сделать такую глупость, как попытаться подавить его волю. Он держится… он держится, несмотря на весь этот ужас. Как же он… как же он может так?
– Что помогает тебе выдержать всё? – спросила я, внимательно глядя на Айона.
Тот снова усмехнулся.
– Уверенность, что этому придёт конец, – только и ответил Грешник.
«Помни, что как бы ни было мучительно то, что сейчас происходит с тобой… это не значит, что оно будет длиться вечно».
Я смотрю на Айона, мои губы трогает улыбка. Слабая, но… придающая мне надежду и волю.
– Думаю, это должно помочь, – шёпотом говорю я.
Скрип решётки заставляет кровь застыть в жилах. Страх вновь заполняет всё мое существо и… тут же пропадает.
Эта странная особенность моего духа, которую мне приходилось чувствовать так часто… когда я сталкиваюсь с чем-то действительно ужасным, все мои чувства пропадают, обращаясь в лёд… так и сейчас….
Это странно… но так необходимо теперь!
Свет лампы бьёт по глазам. Но когда глаза приспосабливаются, в них только ледяное спокойствие. Я знаю это, потому что чувствую себя именно так. Мои чувства под полным контролем. Вернее, их нет вообще… меня больше нет в этой камере. Вместо меня – лишь кукла… равнодушная, ледяная кукла. Так что пусть делают, что хотят… пусть делают, что хотят… куклы не чувствуют боли.
Я вижу садистские усмешки на губах охранников. Я вижу, какими взглядами они охватывают моё тело. Но я по-прежнему спокойная, ледяная кукла. Лишь саркастичная улыбка чуть трогает мои губы. Я вдруг чувствую, что все они смешны… и как смешны.
Один из охранников подходит ко мне и резко хватает меня за руки, тащит силой. Но я по-прежнему не ощущаю страха. Ничего, кроме льда нет на моих чувствах….
Меня приковывают напротив Айона, цепями, похожими на те, что сковывают его. Почему-то у меня перебивает дыхание, я с трудом пытаюсь вздохнуть. Я не вижу, что делают с Айоном, не слышу его голоса….
А потом боль… невыносимая, ужасная боль… о боже! Я не думала, что такое может быть!
Охранники нажали на рычаг, заставляя цепи, сковывающие мои руки, растянутся… так, что мои руки вывернулись из предплечий….
Боль пронзала моё тело, затопив собой весь мир. Я не ощущала больше ничего. Моё тело словно кричало в агонии….
Из глаз непроизвольно текли слёзы, я закусила губу с такой силой, что чувствовала солоноватый вкус крови. Я задыхалась… но всё-таки была спокойна.
Я подняла взгляд на охранников. Боль едва не лишала меня сознания, но я умудрилась сложить губы в насмешливую улыбку. Правда, думаю, улыбка во многом походила на гримасу боли….