Паинька и Пай
Шрифт:
— Лимана, — Пай, наконец, понял, кого жена имела в виду, спрашивая, с ними ли он. — Только я решаю, соответствуешь ты мне или нет. И я с первого взгляда понял, что кроме тебя никто на этом свете мне не нужен. Я ведь говорил тебе.
— Говорил, — Лимми ткнулась носом в шею Паю. — Но если я оказалась неизвестно где, одна, без денег и тебя, я что должна была думать?
— Я прибью Васильку, — Пай прижал одной рукой Лимми к себе, а другую сжал до боли. — Прости меня, Лим. Что мне сделать, чтобы ты простила меня? Я никудышный муж.
— Пай,
— Лимми, кому ты говорила? Расскажи-ка мне все с самого начала. Как ты жила, с кем, чем занималась?
— Пай, это долго, — Лимми прижалась ухом к груди Пая. — Можно я так чуть-чуть полежу? Мечтала об этом. О тебе.
— Ты можешь лежать так, сколько захочешь, — Пай гладил Лимми по волосам, потускневшим и небрежно затянутым в хвост. Самочке нужна сила альфы, также как альфе нужна энергия самки. — Тебе все можно, мой щеночек. Пойдем в кровать? Я без тебя в ней не спал. Не мог.
— Пойдем, — Лимми довольно засопела, услышав, что Пай не мог спать без нее. — Мне только надо смыть с себя этих отражей и порядки их противные.
Паю не требовалось повторять дважды. Он сразу же потопал в купальню с Лимми на руках, уверенный, что вода уже наливается в бассейн. Если бы Лимми просто запачкалась, он бы сам ее вылизал. С огромным удовольствием. Но после слов Лимми о порядках, решил искупать жену. Убрать весь негатив, обиды и боль от разлуки. Паю тоже не помешает избавиться от злости и тоски последних недель.
В купальне Пай снял с Лимми рубаху, потянул вниз штаны. Одежда была довольно потрепанной и Паю это не понравилось.
— Они что, штаны не могли тебе новые купить? Ты там как оборванец ходила?
— Я не хотела другую одежду.
— А карманы чем набиты? — Пай вытащил горсть разноцветных шариков.
— Это важные штучки, Пай. Не выбрасывай. Завтра покажу, — Лимми с разбегу прыгнула в бассейн, забарахталась, беспорядочно молотя по воде руками и ногами. — Смотри, как я плаваю. Я не разучилась.
Пай захохотал и прыгнул вслед за Лимми. Только слепой назвал бы то, что Лимми делала на воде, плаванием. Они брызгались, гонялись друг за другом и кидались мягким мылом, а потом Пай тщательно промыл волосы Лимми, чтобы они вились как раньше. Было чертовски приятно намыливать Лимми с ног до головы, щекотать, шлепать пониже спины за выдуманные провинности, ласкать и тискать. Лимми льнула к нему, радовалась, но в то же время как будто стеснялась.
— Сердце мое, — Пай вытирал жену мягким полотенцем, прощупывая каждую косточку. — Ты не обращалась все это время?
— У меня не получалось, — Лимми тревожно взглянула на Пая. — Отражи предпочитают котовые ипостаси, там все или уже коты, или будут котами. Я была белой вороной.
— Ты не ворона и не кот, ты моя пара, — назидательно произнес Пай, укладывая Лимми в кровать. Целуя нежно в висок и за ушком. Он попытался пошутить. —
Лимми неожиданно покраснела и зажмурилась, а Пай не стал допытываться, в чем дело. Ни к чему приставать сейчас к жене. Она вернулась усталой и напряженной, как будто состоящей из острых углов. Скованность в ее теле осталась и после купания. Лимми ластилась к нему, но в то же время не открывалась до конца. А Пай не хотел принуждать, он остро чувствовал свою вину за то, что отпустил Лимми. У них будет достаточно времени, они все постепенно обсудят.
То, что Лимми успела рассказать, не вдохновляло. Пай считал, что тяжелее пришлось ему, и от тоски он грыз всех, до кого мог дотянуться. А Лимми, по обещаниям Васильки, должна была попасть в добрую сказку, к таким же отражам. Которые позаботятся о ней и защитят лучше, чем Пай. Но Лимми не выглядела защищенной, и то, как она сбежала, наводило на недобрые размышления.
А одежда? Пай недовольно поджал губы. Он допускал, что одежда напоминала Лимми о доме и она хотела ее носить. И все же, Пай в своей нищей юности ходил в старье, потому что не было денег, а Лимми не должна была нищенствовать. Ни при каких обстоятельствах. Надо было схватить эту котовую дрянь Васильку и потребовать объяснений. Пай никак не мог уснуть. Он лежал на боку, прижав к себе тихо сопящую Лимми и обдумывал ситуацию.
Василька уверяла, что Лимми ни в чем не будет нуждаться, будет учиться управлять своим даром, а сама выкрала записку, не оставила Лимми монет, врала о мотивах Пая. Да еще и гналась за Лимми. Хотя тут понятно, не хотела разоблачения. С кем и на что Лимми жила? Что она была вынуждена делать? Училась, работала? Угождала кому-то? Но запахов других альф он на ней не учуял. Пай бесился все сильнее. И тут Лимми громко всхлипнула и подскочила, нервно озираясь.
— Я с тобой, Лим, с тобой, мое сердце.
— Пай, — Лимми обмякла в крепких объятиях. — Я испугалась, что ты мне только приснился.
— Я тебе снился?
— Да, очень часто. Ты меня звал к себе, а я не могла ответить.
— Ты ответила, Лимми, ты же вернулась, — жарко зашептал Пай, наплевав на свои решения, не трогать жену, пока та не придет в себя полностью. Все эти коты, пробежавшие между ними, еще дождутся его мести, сейчас важно успокоить Лимми. Пусть она обретет былую уверенность. Они пара, и Пай не позволит никому переделывать жену в кошку. — Ты моя! Навсегда.
— Да, — пролепетала Лим. Она почему-то постеснялась попросить Пая о любви, но Пай сам догадался.
Внутри у Лимми прокатилась горячая возбуждающая волна. По всему телу. Она прогнулась, подаваясь к Паю. И застонала от нахлынувших эмоций. Пай утверждал свое право на нее. Именно это Лимми было нужно, ощутить принадлежность своему альфе. Только она не могла выразить словами свое желание. Слезы признательности побежали по щекам, и Лимми завыла, победно, ликующе. Она снова была в паре, не одна.