Палач и Черная птичка
Шрифт:
Он возвращается с другим подносом, но на этот раз торт «Павлова», крем-брюле и шоколадный кекс уже приготовлены. Их просто нужно подать и добавить сиропы, что Роуэн делает быстро и аккуратно, затем ставит блюда передо мной на стойку. Делает шаг назад и пристально смотрит вдоль всего моего тела. Я чувствую жар в груди, как будто он до боли дергает за невидимую струну.
— Встань лицом к стойке и задери платье, Слоан.
Мои трусики мгновенно становятся влажными, еще до того, как мозг переваривает слова, как будто мое тело
Роуэн приподнимает брови и бросает взгляд в сторону прилавка.
— Думаешь, я не заметил, как ты одернула платье, а потом наклонилась, показывая сиськи, когда мы готовили соус из белого вина? Я всегда обращаю на тебя внимание, Слоан. А теперь делай, что тебе говорят.
Я с содроганием выдыхаю, хватаюсь за подол платья и задираю его вверх по бедрам, поворачиваясь лицом к стойке из нержавеющей стали, полированная поверхность холодит мою разгоряченную кожу. Тепло Роуэна окутывает спину, когда встает сзади, проводя мозолистой ладонью вверх по моей ноге и по округлости задницы.
Он оттягивает мои трусики в сторону и приставляет свой член, затем скользит в меня одним движением под мой вздох.
А потом просто остается там, неподвижный, по самый лобок в моей киске.
Всхлип застревает у меня в горле. Клитор пульсирует, умоляя о трении, влагалище отчаянно нуждается в движении. Я пытаюсь снова двинуться вперед и назад, но между непреклонной силой Роуэна и острым краем стойки, упирающимся в бедра, деваться некуда.
— Нет, — приказывает он, когда я пытаюсь снова. — Расслабься, Слоан.
Сдавленный стон срывается с моих губ.
— И как, черт возьми, мне это сделать?
Роуэн хихикает, не понимая, насколько меня сжигает желание, а каждая клеточка сгорает от потребности в большем
— Просто попробуй. Посмотрим, куда это заведет.
Мой пульс отбивает бешенный ритм, дыхание прерывистое и неровное. Когда я перестаю пытаться пошевелиться, Роуэн кладет подбородок мне на плечо и берет десертную ложку.
— Такая хорошая девочка, Черная птичка, — воркует он мне на ухо, погружая ложку в крем-брюле и поднося ее к моим приоткрытым губам. — А хорошие девочки получают награды.
Сливочный десерт и терпкая ягодная посыпка невероятны на вкус. Роуэн замирает, пока я смакую.
— Понравилось? — спрашивает он.
— Д-да.
— Чего-нибудь не хватает?
— Я… — черт, я не знаю. Не могу ясно мыслить, когда его толстый и твердый член в моей киске, возбуждение скользит у входа, а клитор требует облегчения. Когда я качаю головой, он, кажется, понимает, что я имею в виду «нет», хотя сама не уверена.
— Закрой глаза. Попробуй еще раз.
Я делаю, как просит Роуэн, и закрываю глаза. Ароматы сахара и свежих ягод наполняют мои ноздри, ароматы, которые я не заметила в прошлый раз. Роуэн проводит кончиком ложки по моим
— Что чувствуешь? — шепчет Роуэн на ухо.
— Сливки. Ваниль. Карамель. Клубнику и малину, — отвечаю я, мои глаза все еще закрыты. Такое чувство, что я парю, но не вне своего тела, а в таких местах внутри себя, которые я никогда раньше не видела и не ощущала. Внутри есть еще одно царство, о существовании которого я не подозревала. Как будто я оторвана от остального мира, но присутствую в нем больше, чем когда-либо. Каждое ощущение становится более четким при отсутствии постороннего шума.
— Чего не хватает? — Роуэн пробует снова.
— Ничего. Но… — я качаю головой. Рука Роуэна скользит вниз по моей руке, заверяя, что с ним мои слова в безопасности. — Но это не уникально.
— Ты права, — отвечает он. Снисходительный поцелуй задерживается на моей шее, пока его член дергается внутри меня. Я замечаю каждое его движение, как его губы отрываются от моей кожи, как поднимается и опускается его грудь, прижимающаяся к моей спине. — Это не уникально. Это такое же крем-брюле, как и любое другое в городе. Нужно что-то другое. Что-то новое.
— Торстен Харрис предложил бы…
— Черная птичка, — говорит Роуэн, подкрепляя свое предупреждение укусом за мочку уха. — Даже не думай заканчивать это предложение, иначе тебе придется здорово поплатиться.
Мои глаза остаются закрытыми, когда я улыбаюсь.
— Я обожаю твои наказания.
— Это ты сейчас так говоришь. Но я могу оставаться в твоей маленькой тугой киске часами, а вот ты нет, если я не буду позволять тебе кончить, — Роуэн двигает бедрами, всего лишь намек на движение, которое разжигает мое отчаянное желание. — А теперь будь моей хорошей птичкой и назови любой фрукт. Первое, что приходит на ум.
Я даже не думаю об этом. Просто говорю.
— Хурма.
На мгновение воцаряется тишина. Роуэн расслабляется позади меня, как будто сдерживаемое напряжение в его груди улетучилось.
— Да. Хурма. Отличная идея, любимая.
А потом выскальзывает из меня.
Я открываю глаза и оборачиваюсь, когда он делает шаг назад, засовывая свою эрекцию обратно в трусы, и натягивая штаны. Мое дыхание становится прерывистым. В его глазах жар и желание, но он сдерживает их. Не так, как я. Моя отчаянная потребность в большем написана на лице.
— Ты же сказал, что хорошие девочки получают награду, — говорю я низким и хрипловатым голосом.
Медленная улыбка приподнимает уголки губ Роуэна там, где его шрам прямой линией проходит по коже.
— Верно. Я так и сказал. Иди в ресторан и садись на свой столик.
— Который из них мой?
— Узнаешь.
Он подмигивает мне и начинает собирать неиспользованные ингредиенты на поднос. Я наблюдаю за ним мгновение, прежде чем он кивает в сторону двери и говорит, что придет, как только закончит.