Палач и Черная птичка
Шрифт:
Лицо Слоан морщится, ее красивые карие глаза сужаются, когда она пытается сопоставить мои слова с небольшим размером упаковки.
— Документы…?
— Да, документы, меняющие жизнь. Так что… будь осторожна.
Бросив последний подозрительный взгляд в мою сторону, Слоан переключает свое внимание на комок скотча и протирает каждую складку, пока не остается крови. Как только все готово, она отклеивает полоски липкого пластика, откладывая каждую в сторону до тех пор, пока не разворачивает внешний слой.
Там сложенная бумажка. А внутри — еще один подарок,
— О боже мой, Роуэн. Ты сохранил это…? — спрашивает она с недоверчивым смешком, читая мой почерк, нацарапанный под логотипом в виде тающего рожка мороженого на салфетке.
Палач и Черная птичка
Ежегодный августовский поединок
Со сроком 7 дней
В случае «ничьей» — камень-ножницы-бумага
Лучшие из пяти жертв
Победитель забирает «Лесного призрака»
— Подожди секунду, — говорю я, когда она зачитывает вслух каждую строчку. — Здесь чего-то не хватает. Дай на секунду, пока будешь разворачивать.
— Что ты задумал, шизик?
— Хочу высморкаться в этот милый кусочек салфетки. Отдавай.
Слоан смеется и в замешательстве качает головой, но отдает салфетку обратно мне, и я беру ручку рядом с инструментами, чтобы написать новую строчку, все время украдкой оглядываясь, следя за ее движениями, пока она разворачивает другой подарок. Как и в каждое мгновение, что я был со Слоан, мое сердце, черт возьми, колотится так, будто сейчас вырвется из костяной клетки.
Когда она готова оторвать последний кусочек скотча от упаковки подарка, я накрываю ее руку своей, зажав салфетку между пальцами. Если она и чувствует дрожь в моей руке, то не говорит об этом.
— Я все исправил, — говорю я, бросая взгляд на салфетку. — Сначала прочитай.
Она на мгновение задерживает взгляд, берет бумажку и разворачивает ее, осторожно и медленно. Я наблюдаю, как ее взгляд скользит по словам. Губы плотно сжимаются. Когда она читает вслух, ее голос дрожит.
— Женись на Слоан Сазерленд и люби ее вечно, если она тебе позволит, — шепчет она.
Большие карие глаза застилаются слезами, когда она поднимает на меня взгляд. Я забираю маленькую салфетку обратно. Она отрывает последний кусочек ленты от черной ткани и разворачивает ее, смотря на обручальное кольцо — серо-голубой сапфир в золотой оправе с изящными листиками вокруг камня.
И я опускаюсь на одно колено.
Слоан сглатывает. Взрыв нервов разливается по моим венам, и я уже собираюсь высказать все, что хочу ей сказать, когда она спрашивает:
— Ты только что сделал предложение, засунув в глазницу кольцо в салфетке?
Я моргаю. Мой рот открывается. Тишина кажется чересчур долгой.
— Знаешь, в моей голове это казалось довольно милым, но оглядываясь назад… может быть, это слишком?
Она качает головой.
— Не очень?
Она снова мотает головой, и несколько слезинок скатываются
— В самый раз?
— Чертовски идеально, — всхлипывает она.
— Ох, слава богу, — долгий выдох со свистом вырывается из моих легких, когда я прижимаю ладонь к груди. Накрываю своей рукой ее дрожащую, которой она сжимает кольцо. — На минуту я подумал, что пиздецки облажался.
Слоан издает какой-то сдавленный писк. И начинает подпрыгивать. Сначала чуть-чуть, но с каждой секундой еще быстрее.
— Ты кажешься взволнованной, любимая.
С ее губ срывается неразборчивый, искаженный звук.
— Тс-с. Здесь мужчина-парень пытается сделать предложение.
— Роуэн…
— Слоан Сазерленд, моя прекрасная Черная птичка. С первой встречи ты изменила ход моей жизни. Я не могу вспомнить, было ли мне также весело без тебя. Не помню, чтобы чувствовал что-то, кроме оцепенения, пока ты не ворвалась в мой мир, сидя в маленькой вонючей клетке с пастой орзо, — говорю я, улыбаясь, когда ее смех прорывается сквозь слезы. Крепче сжимаю ее дрожащую руку. — Я не могу представить себе будущее без тебя. И не хочу представлять, никогда. Так что выходи за меня замуж, Слоан, и мы будем вечно пускаться в безумные приключения, будем лажать, будем лучшими друзьями, будем заниматься карате в гараже и любовью каждый день, и состаримся вместе. Потому что я не могу представить себе никого, с кем хочу провести все эти моменты, только тебя.
Я вырываю кольцо из ее рук и надеваю его на кончик ее пальца.
— Что скажешь, Черная птичка? Выйдешь за меня?
Слезы струятся по ее веснушкам, когда она кивает, ее голос напряжено произносит слова, которые я ждал месяцы, а может быть, даже годы.
— Да, Роуэн. Конечно, я выйду за тебя.
Я надеваю кольцо ей на палец, она едва бросает на него взгляд, врезается в меня, почти сбивая с ног, обхватывает мое лицо ладонями, шепчет «да, да, да» и отчаянно целует.
— Я люблю тебя, Палач, — шепчет Слоан, отстраняясь, чтобы посмотреть мне в лицо.
Ей даже не нужно говорить, потому что я чувствую это в каждом прикосновении и взгляде. Чувства вливаются в поцелуй, когда она прижимается к моим губам, как будто вся любовь живет на ее языке. Но слова все еще западают в сердце, строят еще один слой нерушимого фундамента.
Слоан замедляет поцелуй, и когда мы отстраняемся, она хватает меня за руку, чтобы поднять на ноги. Как только я встаю, она тащит меня в темный коридор, который ведет к выходу из кухни и коллекции дорогих автомобилей доктора.
— А теперь давай займемся карате в гараже.
— Под «карате» ты подразумеваешь, что я перегну тебя через капот «Порша» доктора Стефана и буду трахать, пока ты не станешь умолять остановиться?
Слоан бросает лукавую ухмылку через плечо. У нее появляется ямочка рядом с губой, когда она подмигивает мне и ведет в тень.
— Иди за мной и узнаешь, красавчик.
Видимо, я был прав. Мы не нормальные люди. Мы монстры.
Но если мы монстры, то будем процветать в темноте.
Вместе.