Палач и Дрозд
Шрифт:
Подушка совершенно не спасает. Во-первых, она тонкая, как блин, а во-вторых, я сам против воли вслушиваюсь в происходящее за стеной.
Песня сменяется, и Слоан замолкает.
Пауза тянется до бесконечности, царапая мозг. Вопреки здравому смыслу я сползаю с кровати и подхожу к разделяющей нас стене, наклоняюсь и прижимаю ухо к выцветшим обоям.
Музыка звучит отчетливее, но все равно негромко. Слышно, как скрипит в соседней комнате матрас.
И вдруг раздается тихое жужжание.
– Охренеть… –
Хриплые женские стоны заводят меня не на шутку. В штанах становится тесно.
Надо отойти подальше. Немедленно. Я даже делаю первый шаг, но тут слышу сорвавшийся с женских губ вскрик.
«Роуэн».
Скорее всего, мне померещилось. Наверное, она сказала «роллы». Или «Коэн». Или «Самоа». Кто знает…
Но хочется верить, что она шепчет мое имя.
Кровь вскипает пуще вулкана. Сердце начинает колотиться. Меня накрывает лютой похотью. Изо всех сил пытаюсь поднять и переставить ногу, когда из дальнего угла доносится странный шум.
Как будто кто-то постанывает.
Я подхожу ближе.
Снова стон. Невнятный шепот.
Приложив ухо к стене, я слышу, как за ней тихо жужжит вибратор. А еще, гораздо ближе – как кто-то явно дрочит.
Я отскакиваю, вытаращив глаза. В этой части комнаты стена выдается под прямым углом, образуя нечто вроде выступа. Я подхожу ближе, неслышно переставляя ноги.
Пятка. Носок. Пятка. Носок.
Замерев возле стены, прижимаю ухо к латунной раме портрета.
Слышу ритмичные шлепки и отчетливый мужской шепот:
– Вот так, детка… Да… Давай…
В глазах мутнеет от бешенства.
Отойдя на шаг, я оглядываюсь в поисках увесистого предмета, которым можно проломить стену, иначе придется делать это голыми руками. На глаза попадается прикроватная тумбочка. В душе при этом столько ярости, что будь у неодушевленных предметов разум, стоявшая на ней латунная лампа обделалась бы от страха.
Вырвав из розетки шнур, хватаю лампу и разворачиваюсь к стене, за которой прячется извращенец. Замахиваюсь – и в этот самый момент у портрета распахиваются глаза. В них мелькают настоящие человеческие зрачки, широкие от испуга.
– Мля!.. – раздается растерянный шепот.
На секунду оторопев, я шумно выдыхаю. Глаза исчезают, оставив после себя черные дыры.
– С-сука!
Я бросаюсь к картине и с размаху бью по ней лампой. Тонкий холст расползается, открывая проход в тесный закуток. Под ним ничего нет, и внутри пусто – только слышно, как неведомая мразь удирает со всех ног.
Из соседней комнаты раздается негодующий вопль.
– Роуэн Кейн, больной ты псих! Какого хрена вытворяешь?! Я тебя сейчас так ОТМУДОХАЮ…
–
Слоан, сыпля ругательствами, меня не слышит. Раздается дикий грохот. Должно быть, она швырнула чем-то в стену. Уж не вибратором ли? Стена заметно содрогается. Спотыкаясь, я выскакиваю в коридор, все еще держа лампу, бросаюсь к соседней комнате и колочу в дверь. Та распахивается после первого же удара.
Слоан в бешенстве.
– За тобой один псих подглядывал, и… – выпаливаю я.
– Знаю! – рычит она, толкая меня в грудь обеими руками. – И звать его Роуэн Кейн! Совсем границы потерял, больной придурок?
– Да нет же, говорю тебе…
– Ты что, подсматривал за мной?
– Нет! – возмущенно открещиваюсь я. Увы, она не верит ни единому слову. Ситуацию усугубляет тот факт, что Слоан одета в крошечные шортики и майку с бретельками. Наверняка она слышит, как у меня в голове бьет набатом: «соски торчат».
– То есть я тебя услышал, тут же отошел от стены и…
– Роуэн!
– И тут началось самое интересное! – Я хватаю ее за руку и тащу за собой. Слоан извивается и возмущенно пищит, но я не отпускаю. – Ты права, за тобой следили. Этот тип сбежал, и я не успел заметить, кто он. Не говоря уж о том, чтобы прибить его на месте.
Мы останавливаемся возле испорченной картины с зияющей посередине дырой, и я отпускаю Слоан, чтобы та могла заглянуть в тайный закуток. Она наклоняется и видит в дальнем углу проход в тесный коридор.
– Вот с-сука, – шепчет она.
– Я же говорил!
Слоан поворачивается, скрестив на груди руки. Я ожидаю увидеть скептическую гримасу или перекошенное в ярости лицо, но никак не убийственную ухмылку и довольно блестящие в полумраке глаза.
– Я так и знала!
Развернувшись на пятках, она выходит из номера.
– Что?.. Погоди, ты куда?
Я бегу вслед за ней. Слоан накидывает на себя клетчатую рубашку, не тратя время на пуговицы, надевает кроссовки, поднимает с пола ножны с охотничьим ножом и, обогнув меня, выходит в коридор, где сворачивает в сторону лестницы. Бросив наконец лампу, я бегу вслед за девушкой, которая торопливо спускается на первый этаж.
– Ты что делаешь?
– Сиськи растрясаю. Сам как думаешь?
– Э-э… Чего?
– Иду за этой сукой, вот чего!
– За кем именно?
– За Фрэнсисом, – цедит она сквозь зубы. – За Фрэнсисом Россом.
Все детали разом встают на места, сложившись в общую картину. Машина в реке. Нью-йоркские номера… Если туристам случалось заплутать в здешней глуши, они селились в гостинице, а хозяин за ними подсматривал. Некоторых убивал.
Он подглядывал за Слоан. Возможно, планировал ее убить.