Палач и Дрозд
Шрифт:
– Потом отрежу пальцы – по одному за каждое мерзкое сообщение, что ты отправлял – и засуну их тебе в задницу. Если повезет, мне станет скучно, и ноги я трогать не стану. Вместо этого просто тебя убью.
– Господи, Слоан, – говорит Ларк, ехидно хихикая в трубку. – Знаешь что? Тебе и впрямь стоит сыграть с Палачом. Нельзя копить в себе столько агрессии.
О да, я с нею согласна.
Последние крики Майкла Нортмана эхом отражаются от стен контейнера. Я прощаюсь с лучшей подругой и подсекаю жертве голосовые связки. Когда операция завершена, я зашиваю рану, чтобы дать Нортману ложную надежду –
Я собираюсь вернуться к своей жертве, как вдруг в кармане вибрирует телефон.
Жертву выберет мой брат Лахлан. Он пришлет нам обоим сообщение, и с этого момента начнется игра. Победителем станет тот, кто первым выследит и убьет этого типа. Если не справимся за семь дней, объявляется ничья. Тогда придется разыграть нашу жертву в «камень, ножницы, бумага».
Меня словно с размаху пинают в живот, и сердце принимается отчаянно стучать.
У тебя явное преимущество.
На экране мелькают точки. Роуэн печатает ответ.
Представь, Лахлан ставит на тебя. Подыгрывать мне он не станет. Раскрывать детали отказывается.
Я широко улыбаюсь. Слыша в отдалении отчаянные всхлипы и рыдания Нортмана, набираю новое сообщение.
Я вас не знаю, верить не могу. Если выясню, что брат снабжает тебя информацией, оба ответите. Предупреждаю сразу, чтобы без обид. Ясно?
Прохладный воздух внутри контейнера сгущается. Я гляжу, как в нижнем левом углу экрана прыгают серые точки.
Кажется, я и сам готов за тебя поболеть. Так что договорились.
Ты чудовище.
Может, и так… но ты вроде считала меня красавчиком.
ОМГ.
Я с улыбкой гляжу на экран. В душе царят странные эмоции. Наша затея очень опасна, но все, что я сейчас чувствую, – это облегчение и бурлящий в животе азарт. Меня словно бьет током, заряжая каждую клеточку тела.
Я собираюсь отложить телефон в сторону и заняться пленником, как вдруг на экране высвечивается сообщение от неизвестного контакта, отправленное двум абонентам: Роуэну и мне.
Айвидейл, Западная Вирджиния
И удачи тебе, любительница глазных яблок, или как там тебя зовут. Братишка, готовься, что скоро тебе официально присвоят титул неудачника.
Я улыбаюсь. Вслед за сообщением от Лахлана приходит еще одно, от Палача.
Вот видишь, Птичка? Я же говорил. До встречи в Западной Вирджинии.
Я откладываю щипцы и, взяв окровавленный скальпель, подхожу к лежащему на столе пленнику.
Глаза у него вытаращены от
– У меня возникли неотложные дела, поэтому разговор нам придется прервать. Уж прости за каламбур, – говорю я, перед тем как черкануть лезвием у него под ухом. Кровь каскадом льется на стол, окрашивая сталь в пунцовый цвет.
– Боюсь опоздать на одну очень интересную игру.
Ателье Кейна
Роуэн
– Что ты делаешь? – спрашивает Фионн, заходя ко мне в комнату. В зубах он держит морковку. – Куда-то собрался?
Закатив глаза, я тычу пальцем в оранжевый корнеплод.
– Это тебе зачем? Неужто в кроссфите появилось новое упражнение, где нужны сырые овощи?
– Мне нужен бета-каротин, дурак ты. Антиоксиданты. Я помогаю организму избавиться от лишних токсинов.
– Лучше принимай витамины! А то выглядишь как полный дебил.
– Отвечаю на ваш вопрос, доктор Кейн: Роуэн отправляется в небольшую охотничью экспедицию вместе с единомышленником, – вклинивается в разговор Лахлан, сидящий в кожаном кресле в углу комнаты. – В своей обычной манере он решил превратить ее в состязание и уговорил меня найти подходящую добычу, которую им предстоит загнать, так что, судя по всему, нашему братцу скоро надерут задницу. Впрочем, он мазохист, и ему это нравится.
Я одариваю Лахлана злобным взглядом, но тот лишь ухмыляется, делая большой глоток из бокала с бурбоном и постукивая серебряным перстнем по хрустальному краю.
– Куда направляешься? – спрашивает Фионн.
– В Западную Вирджинию.
– Зачем?!
Лахлан издает смешок.
– Я бы сказал, чтобы выбраться наконец из френдзоны. Беда только в том, что он в нее до сих пор не попал.
Фионн смачно откусывает от морковки большой кусок и хихикает, словно ребенок.
Я, как и любой другой рассудительный взрослый мужчина, выхватываю у младшего брата морковку и швыряю в Лахлана, угодив тому в лоб. Братья принимаются в унисон вопить, а я с ухмылкой укладываю в дорожную сумку вторую пару джинсов.
– Не припомню, чтобы ты прилагал столько усилий ради женщины с тех самых пор, как… да вообще не припомню, пожалуй. Когда вы виделись в последний раз – год назад? – спрашивает Лахлан, не преминув меня подколоть.
Фионн сдавленно кашляет и сплевывает в кулак оранжевые крошки.
– Что? Целый год? А я узнаю только сейчас?!
– Потому что заигрался в сельского терапевта, – хмыкает Лахлан. – Переезжай в Бостон, Фионн. Хватит валять дурака и корчить из себя героя мелодрамы; возвращайся домой и найди наконец нормальную работу.
– Придурок! – говорим мы с Фионном хором.
Лахлан ухмыляется, ставит бокал на столик и достает из кармана нож с перламутровой рукояткой, затем, откинувшись на спинку кресла, отстегивает с ремня на талии полоску потертой кожи, накидывает металлическое кольцо на средний палец, растягивает кожу и принимается точить лезвие о грубый край шкуры. Лахлан делает так, сколько его помню, еще с детства. Это занятие успокаивает ему нервы. Старший братец обожает над нами подшучивать, но я-то знаю, как он переживает из-за того, что Фионн живет на другом конце страны, а я затеял безумную игру с малознакомым серийным убийцей.