Палач из Гайд-парка
Шрифт:
Грейси набралась было храбрости, чтобы достойно ответить, но вовремя вспомнила о своей роли.
– Мне тоже жить нужно, – жалобно промямлила она. – Тебе хорошо, ты красивая…
Женщина невесело улыбнулась, обнажив почерневшие зубы.
– О господи, – на сей раз миролюбиво промолвила она. – На мне тела больше, чем на тебе, бедняжка. Так и быть, я уступлю тебе его, если ты ему приглянешься. Но если ты еще раз забредешь на мой пятачок, пеняй на себя.
– Я сама найду себе мужчину, – с вызовом ответила Грейси.
– Сутенера? – Женщина рассмеялась. – Он тебя погоняет, это они умеют, а вот заработаешь ли ты – это еще вопрос.
– Заработаю. Есть джентльмены,
– Да, вкусы и повадки у некоторых бывают странные, – в раздумье заметила проститутка. – Есть такие, что любят грязную брань и заставляют девушек ругаться на чем свет стоит; другие хотят, чтобы их ненавидели, обижали, проклинали; третьи же любят впадать в детство и могут замучить тебя рассказами всяких бредней о своем детстве; а есть и сущие живодеры. Вот их надо сторониться. Бывает, доводят себя до того, что страх берет. Есть тут один, что любит бить девиц, да так сильно, подлец, избивает. А есть эдакий высокий, вальяжный, разговаривает тихо, вежливо, как настоящий джентльмен, ухаживает, приятности говорит, а потом избивает до синяков. Этот хуже всех. Никаких денег не захочешь, лишь бы не попадаться ему. Вот его-то берегись пуще всех.
Грейси с трудом проглотила слюну, так сильно у нее перехватило горло от волнения. Неужели это тот ключ, который так ищет суперинтендант Питт? Возможно, этот тип избил девушку, а ее сутенер убил его, а второго убили, потому что он знал об этом…
– Это ты верно сказала, – задыхаясь, торопливо промолвила Грейси. – По твоим рассказам получается, что он сущий дьявол. Может, мне лучше попробовать работать на улице, где посветлее? Я не хотела бы попасть к нему в лапы.
– Не попадешь, детка. Ему нравятся настоящие женщины, чтобы были в теле, а не костлявые детишки, – смеясь, успокоила ее проститутка. – А вот, кажется, наконец и мой клиент. Его я беру на себя. Желаю успеха, глупая малышка, успех тебе во как нужен.
Махнув Грейси рукой, она повернулась и пошла, качая бедрами, навстречу приближающейся мужской фигуре.
Грейси, подождав, когда она совсем исчезла в темноте аллеи, повернулась и побежала в противоположную сторону.
Глава пятая
Эмили была шикарно одета, как и подобало случаю. На ней было шелковое платье ее любимого цвета нильской воды, пронизанной солнцем, отделанное стеклярусом и мелкими жемчужинами, туго затянутое в талии, отчего она испытывала некоторое неудобство, и, конечно, с низким вырезом. Турнюры выходили из моды, на смену им пришли пышные рукава и украшения из страусовых перьев. Эффект был потрясающий: на Эмили подолгу задерживались взгляды мужчин, а женщины кривили губы и перешептывались за ее спиной.
Обед и сервировка были роскошны. Гости небольшими группками стояли и сидели в зале для приемов, оживленно разговаривая, споря, смеясь и злословя о политике и личном, когда личное тоже становилось политикой. Приближались дополнительные выборы, и общество было наэлектризовано.
Эмили не садилась, а предпочитала стоять, чтобы не испытывать еще больших мучений от туго стягивающего корсета, что было особо ощутимо после обеда.
– Как я рада видеть вас, дорогая миссис Рэдли. Вы прекрасно выглядите. – Перед ней стояла, ослепительно улыбаясь, леди Малмсбери. Взгляд ее противоречил словам. Средних лет, дородная темноволосая дама была ярой приверженкой партии тори, а следовательно,
– Спасибо, я прекрасно себя чувствую, – с такой же сверкающей улыбкой ответила Эмили. – Надеюсь, и вы тоже, судя по вашему виду.
– Благодарю вас, это действительно так, – согласилась с ней леди Малмсбери, незаметным взглядом окидывая платье Эмили и приходя к заключению, что оно ей не нравится. – Как поживает ваша матушка? Я давно ее не видела. Она здорова? Стать вдовой – это так печально, независимо от возраста.
– Она прекрасно себя чувствует, благодарю вас, – ответила Эмили, насторожившись. Меньше всего ей хотелось поддерживать разговор на эту тему.
– Вчера у меня было презабавное приключение, – продолжала собеседница, подходя поближе к Эмили и касаясь тугими шелками своих юбок ее подола. – Я вчера покидала концертный зал после концерта великолепного скрипача… Вы любите скрипку, дорогая?
– Да, конечно, – поспешно ответила Эмили, пугаясь излишне конфиденциального тона леди Малмсбери и ее странной настойчивости продолжать разговор. Блеск в ее глазах не обещал ничего хорошего.
– Я тоже люблю. Концерт был восхитительный, столько прелести и шарма. Какой тонкий инструмент скрипка, – продолжала леди Малмсбери, не переставая улыбаться. – Когда я прошлась по Стрэнду, чтобы подышать немного ночным воздухом, прежде чем сесть в экипаж, мне повстречалась шумная компания. Они только что вышли из этого нового театра водевилей, и в одной из женщин, мне показалось, я узнала вашу матушку. – Она драматически округлила глаза. – Я готова была поклясться, что это она, если бы не странный наряд и компания, в которой она оказалась. – Леди Малмсбери пристально посмотрела на Эмили.
– Неужели? Вас могло подвести ваше зрение, ведь свет фонарей вечером так обманчив.
– Простите, я что-то не поняла…
– Я сказала, что свет фонарей может сыграть с нами злую шутку, – пояснила Эмили, натянуто улыбаясь.
Но леди Малмсбери не могла позволить сбить себя с толку.
– Никто из этой компании не собирался вводить кого-либо в заблуждение, дорогая Эмили. Ваша мать была в обществе актеров и, судя по всему, чувствовала себя среди них, как своя. Это не было похоже на случайную встречу. К тому же они вместе вышли из этого театра. – Леди Малмсбери рассмеялась резким звенящим смехом, словно на пол посыпались осколки разбитого граненого стакана.
– Что касается меня, то не поручусь, что смогу сразу же в случайной группе людей узнать актеров. Вам это удалось, поздравляю, – холодно заметила Эмили.
Лицо леди Малмсбери с вскинутыми плоскими бровями на мгновение застыло.
– Я знаю, вы давно не выезжали в свет, дорогая, из-за рождения малютки, но уверена, что вы с первого же взгляда узнали бы Джошуа Филдинга. Он сейчас знаменит, всеобщий кумир. Необыкновенно интересное лицо, незабываемые черты… Нельзя назвать их классическими, но необычайно выразительны.
– О, если там был Джошуа Филдинг, то он, без сомнения, просто зашел в этот театр, но не играл в нем, – небрежно сказала Эмили. – Разве он не серьезный актер?
– Да, конечно, – согласилась леди Малмсбери. – И все же не к лицу настоящей леди появляться в таком обществе… Я хочу сказать о социальном круге…
Она снова засмеялась и впилась глазами в Эмили.
– Трудно сказать, – ответила Эмили, тоже уставившись на нее. – Я никогда не была знакома с Джошуа Филдингом. – Она не задумываясь солгала, поскольку ее знакомство с ним состоялось неофициально и леди Малмсбери не могла об этом знать.