Палач Рима
Шрифт:
— Моя дорогая хозяйка, кому еще известно об этом письме?
— Только тем, кто находится сейчас в этой комнате. Тебе крупно повезло, что Веспасиан и Сабин привезли его мне, а не Сеяну или императору. Думаю, и тот, и другой щедро вознаградили бы их за это.
— Не сомневаюсь, домина. Я перед ними в неоплатном долгу и постараюсь при первой же возможности засвидетельствовать им мою глубокую благодарность, — произнес Нарцисс, причем, похоже, вполне искренне. — Но до того момента, что бы ты посоветовала мне сделать?
Антония улыбнулась. Теперь грек был целиком и полностью в ее власти.
— Ты
Нарцисс проглотил застрявший в горле комок. Его не прельщал ни тот, ни другой результат.
— Блистательная Антония, ты ведь не допустишь гибели собственного сына, даже если это поможет тебе устранить Сеяна, так ведь?
Антония надменно прищурилась.
— Не смей говорить мне, что я могу, а чего не могу делать, вольноотпущенник! Сказать по правде, я так зла на Клавдия за его глупость, что почти готова отдать его на милость Тиберия — или же на отсутствие таковой.
— Прими мои нижайшие извинения, домина, — пролепетал Нарцисс, торопливо вскакивая со стула и раболепно кланяясь.
— Сядь и прекрати пресмыкаться! — прикрикнула на него Антония.
Нарцисс с той ж прытью сел на свой неудобный стул. От его былой напыщенности не осталось и следа.
— А теперь выслушай меня. Я скажу, что тебе делать, — произнесла Антония уже гораздо спокойнее. — Я не стану показывать это письмо императору, хотя с его помощью я могла бы легко добиться того, что мне нужно, пусть даже ценой жизни моего нерадивого сына. Взамен я требую, чтобы ты вернулся к своему патрону и уговорил его прийти ко мне. Но не с пустыми руками, а со списком этих «других людей», а также их ответами. Причем сделать это он должен уже сегодня, прежде чем я успею передумать. И постарайся втолковать ему, что если он откажется, то я забуду, что он мой сын.
— Обещаю тебе, домина, что он будет здесь уже через два часа.
— Прекрасно. И второе, что от тебя требуется. Ты должен устранить Ботера. Я не допущу, чтобы он и дальше подзуживал Клавдия, вкладывая ему в голову мысли об императорском пурпуре. Думаю, самое время расквитаться с ним за весь тот позор, какой он навлек на нашу семью.
— Это будет сделано уже сегодня, домина, — пообещал Нарцисс со злобной улыбкой. — Он поставил под удар и меня, и моего патрона, которого я всеми силами стараюсь оградить от всяческих неприятностей.
— Похоже, твоих усилий недостаточно, — заметила Антония. — Что касается твоих личных замыслов в отношении Клавдия, если ты все еще мечтаешь возвести его на императорский трон, то лучше выброси это из головы. Я
— Уверяю тебя, моя благородная Антония, что в мои планы входит лишь оберегать жизнь Клавдия. Что же касается будущего, то оно целиком и полностью в руках богов.
— Неправда. Оно в моих руках. И если я вдруг заподозрю, что ты пытаешься помешать моим планам, обещаю, что закую тебя в цепи, твои яйца засуну в твои пустые глазницы и брошу умирать с голода.
— В этом не будет необходимости, домина, — пискляво произнес Нарцисс, слегка побледнев. По всей видимости, он слишком живо представил себе эту картину.
— Будем надеяться. А пока ты свободен.
— Благодарю тебя, домина, — ответил Нарцисс, вставая и отвешивая поклон. Затем, посмотрев на Веспасиана и Сабина, добавил: — Спасибо вам, господа, за вашу осмотрительность. Если вам когда-либо понадобится моя помощь, обращайтесь. Буду рад оказать вам услугу. Сенатор Полон, рад был снова тебя увидеть. До свидания.
Собрав последние крохи собственного достоинства, Нарцисс удалился. Палл вышел вместе с ним. Затем, одарив Веспасиана нежной улыбкой, следом за ними вышла и Ценис.
— Думаю, ты получила немалое удовольствие, — прогудел дядюшка Гай, как только грек скрылся за дверью. — Было приятно видеть, как ты поставила на место этого жирного зазнайку.
— Ты прав, я действительно получила удовольствие, и немалое, — согласилась Антония. — Остается лишь надеяться, что ему хватит ума держать в руках Клавдия. С другой стороны, до моего сына наверняка дойдет, сколь зыбко его положение, после того как я поговорю с ним.
— Домина, а что ты намерена делать с теми, имена которых он тебе сообщит? — поинтересовался Веспасиан.
— Я займусь ими, как только избавлюсь от Сеяна, — ответила Антония. — Поочередно скормлю их Тиберию и с удовольствием пронаблюдаю, как он разорвет их всех на клочки.
Разговор был окончен, и Антония отпустила братьев. Спустя какое-то время, захватив с собой Артебудза и заспанного Магна, они шагнули на солнцепек июльского дня и пешком отправились на Квиринал, в дом дядюшки Гая. Веспасиан намеревался провести там ночь, прежде чем отправиться домой, в родное поместье, проведать родителей и отдохнуть, ожидая, когда Калигула и Клемент переберутся на Капри. Он также собирался проведать поместье бабушки Тертуллы в Козе, которое она, как и обещала, к великой досаде Сабина, целиком и полностью завещала ему, своему любимому внуку.
— Итак, мой дорогой мальчик, — прогудел Гай, когда Веспасиан поделился с ними своими ближайшими планами, пока они шагали в направлении Священной дороги. — ты решил подышать сельским воздухом. Как странно, однако!
— Думаю, дело не в воздухе, а в мулах. Он слишком привык к их любовным утехам, — заметил Сабин, который при первой возможности старался опустить колкость в адрес младшего брата.
— В таком случае, Сабин, может, ты составишь мне компанию? — с улыбкой ответил Веспасиан. — Будет кому подержать мулу голову. К тому же, ты только представь, как страстно он при этом облобызает тебя!