Палачи Святителя Луки. Размышления о столетии Октябрьского 1917 года переворота
Шрифт:
Воины-интернационалисты круглосуточно несли караул вокруг роскошного двухэтажного особняка, бывшего загородного дворца великого князя Сергея Александровича, в Горках. В морозную рождественскую ночь 1923 года они услышали страшный вой, доносящийся, казалось, прямо из-под дома. Стояла глубокая ночь, в небе светила полная луна. Щелкнув затворами своих испытанных австрийских карабинов, часовые стали сходиться на источник воя, решив, что к особняку подошли из леса волки. Но волков не было. На застекленной веранде первого этажа в кресле-каталке сидел Ленин, одетый в телогрейку и валенки.
2.10. Юстиция и суд при Ленине и при царизме
15 мая 1922 года В.И. Ленин даёт указание наркому юстиции Курскому: «Тов. Курский, по-моему, надо расширить применение расстрела… ко всем видам деятельности меньшевиков, с.-р. и т. п.; найти формулировку, ставящую эти деяния в связь с международной буржуазией и ее борьбой с нами (подкупом печати и агентств, подготовкой войны и т. п.). Прошу срочно вернуть с Вашим отзывом. Ленин».
Через день, 17 мая 1922 года, Ленин направляет Курскому новое письмо: «тов. Курский!., посылаю Вам набросок дополнительного параграфа Уголовного кодекса. Набросок черновой, который, конечно, нуждается во всяческой отделке и переделке. Основная мысль, надеюсь, ясна, несмотря на все недостатки черновика: открыто выставить принципиальное и политически правдивое (а не только юридически узкое) положение, мотивирующее суть и оправдание террора, его необходимость, его пределы.
Суд должен не устранять террор; обещать это было бы самообманом или обманом, а обосновать и узаконить его принципиально, ясно, без фальши и без прикрас. Формулировать надо как можно шире, ибо только революционное правосознание и революционная совесть поставят условия применения на деле, более или менее широкого.
С коммунистическим приветом, Ленин».
Вариант 26: «содействующие или способные содействовать», – Ленин жирно обвёл этот вариант чернилами как самый правильный. Весь народ может быть подведен под расстрельную статью, когда это будет нужно.
Разразившийся в 1920–1922 годах голод в Поволжье и других районах России не очень волновал Ленина, т. к. на исходе гражданская война и пора готовить агрессию в Германию в 1923 году: «…германская комиссия Коминтерна в составе Зиновьева, Бухарина, Сталина, Троцкого, Радека и ряда немецких товарищей приняла ряд конкретных решений о прямой помощи германским товарищам в деле захвата власти» (речь И. Сталина на пленуме ЦК И ЦКК ВКП(б) 1 августа 1927 года). В книге личного секретаря Сталина Б. Бажанова описаны детали подготовки агрессии: «все коммунисты немецкого происхождения в СССР и лица, владеющие немецким языком, направлялись в Германию для организации подпольной работы, создания сети тайной агентуры под руководством полпреда Креминского, организации боевых дружин, снабжения оружием и деньгами: “На Уншлихта (зам. пред. ГПУ) была возложена организация отрядов вооруженного восстания для переворота, их рекрутирования и снабжения оружием. На него же была возложена обязанность организации германской ЧК для истребления
Говоря о большевистской юстиции и законодательстве, необходимо сравнить его с царской юстицией.
Либеральность царского законодательства описывает А. Солженицын. Насколько при этом был слаб царский тюремный режим, можно судить по плану побега киевского анархиста Юстина Жука в 1907 г. (побег не состоялся лишь из-за доноса, очевидно Богрова): во время перерыва суда (политического!) Жук (террорист) выйдет в дворовую уборную, куда (и даже вблизь) конвой за ним, разумеется (!), не пойдёт. А там его будет ждать узелок с гражданской одеждой и машинка для снятия кандалов (это во дворе суда было возможно!).
Власти преследовали революционеров ровно настолько, чтобы сознакомить их в тюрьмах, закалить, создать ореол вокруг их голов. Мы-то теперь, имея подлинную линейку для измерения масштабов, можем смело утверждать, что царское правительство не преследовало, а бережно лелеяло революционеров, себе на погибель. Нерешительность, слабость царского правительства ясно видны всякому, кто испытал на себе судебную систему, воистину безотказную.
И вот через несколько лет этот самый молодой революционер (Ленин) арестован на том, что создал в столице «Союз борьбы за освобождение» – не меньше! неоднократно держал к рабочим «возмутительные» речи, писал листовки. Его пытали, морили? Нет, ему создали режим, содействующий умственной работе. В петербургской следственной тюрьме, где он просидел год и куда передавали ему десятки нужных книг, он написал большую часть «Развития капитализма в России», а кроме того, пересылал – легально, через прокуратуру! – «Экономические этюды» в марксистский журнал «Новое слово». В тюрьме он получал платный обед по заказанной диете, молоко, минеральную воду из аптеки, три раза в неделю домашние передачи. (Как и Троцкий в Петропавловке мог переносить на бумагу первый проект теории перманентной революции.)
Конец ознакомительного фрагмента.