Палитра счастья
Шрифт:
— Эва…
— Пожалуйста! — резко сказала она.
Он захватил с собой футболку. Натянул по пути на кухню. И она улыбнулась, узрев на нём любимые черепушки. Внезапно он обернулся и посмотрел на её голые ноги.
— Не ходи босиком.
— Я…
— Я сказал.
Она не стала больше спорить. Даже и рта не раскрыла. Вернулась и надела белые носочки с синими и розовыми полосками.
— Люблю эту твою футболочку, — она одёрнула задравшийся сзади низ.
Так и хотелось спросить «Только футболочку?», но он не
— А болит? — неуверенно поинтересовалась она.
— Нет, уже почти нет. Я как раз собираюсь в клинику. Посмотрят, и если скажут, что всё в порядке — значит, всё в порядке.
— Ну и хорошо… — удовлетворённо кивнула она. Подошла и сразу открыла холодильник.
— Эви, не выгребай полхолодильника на стол. Достаточно булочек и кофе, — сразу сказал он, зная её манеру готовить завтрак. Булочек и кофе ему и правда, было вполне достаточно, потому что сейчас глядя на неё в одной белой футболке, мысли снова побежали в другом направлении. И пусть она ей чуть не до колен. И пусть она совершенно бесформенно смотрится. Это никак не мешало видеть сквозь тонкий материал пленительное женское тело. Она стала особо привлекательной. Что-то новое появилось в ней. Какая-то призывная и возбуждающая красота.
— А будешь сыр? — всё-таки одними булочками она не смогла ограничиться.
— О, да. Его я люблю, — поставил на стол банку с кофе.
Эва тонко нарезала сыр и аккуратно разложила на тарелке. Будь её воля она бы и из продуктов начала выписывать узоры. Он давно заметил, что она абсолютно всё раскладывает по одному только ей известному порядку: будь то яблоки в тарелке или конфеты в вазочке. Он достал ложку, собираясь насыпать в кофеварку пару ложек кофе. Уже дроблённого.
— Нет, я сварю свежий. То есть свеже молотый, — она вручила ему тарелку с сыром и достала кофемолку.
— Вот это да… — довольно улыбнулся он и отправил в рот кусочек сыра. — Такая забота… Надо было мне вчера ночью майку стянуть и остаться в повязке, — совсем не злобно поязвил он.
— Я… просто мне нельзя… — она поняла его недвусмысленный намёк и ответила нехотя, и не поднимая глаз.
— Что нельзя? — непринуждённо спросил он. Так и стоял рядом с ней с тарелкой, поедая сыр.
— Заниматься сексом, — даже не покраснела.
— Мы не будем сексом, будем любовью, — безучастные нотки в голосе однако производили совсем другой эффект. Как если бы он касался её.
— Нет. Я боюсь, когда у меня болит живот. Поэтому нельзя, — ну, вот… кофе был перемолот. И уже источал аромат. Такой приятный и вызывающий аппетит. Именно сегодня почему-то хотелось кофе, хотя она не была его любителем.
— Вот только не ври. Я все твои книжки прочитал. Там ничего про это не сказано.
— Ты читал? — в её голосе промелькнуло удивление и она посмотрела на него. Потом улыбнулась. — Я сама ещё не все прочитала. Засыпаю.
— Конечно, — кивнул он.
Она забрала у него из рук
— Когда? — достала чашки и налила кофе. — Ой, как вкусно пахнет… — поднесла чашку к носу.
— Во время бессонницы. А тебе можно кофе? — он сел на стул. Эва поставила перед ним чашку с кофе и булочки. Но их он не трогал. Снова принялся за сыр.
— Можно, — она забралась на свой, усевшись напротив.
— Это плохо что у тебя болит живот. Это очень плохо. Нужно обязательно к врачу.
— Да, я сегодня как раз пойду.
— Я оставлю тебе Билли.
— Я сама… — она взяла булочку.
— Нет, я поеду сам, а тебе оставлю Билли. Он привезёт и увезёт тебя, куда надо, — особое ударение он сделал на «я».
— Да, хорошо, — она пожала плечами, решая про себя есть булочку или нет. Всё же она была с шоколадом. — Я… Я вообще боюсь боли. Очень. И крови… — есть. Такую противную тему разговора надо было обязательно подсластить.
— Чувствительная какая… Не волнуйся. Съешь яблочко. Тебе нужно есть каждый день по яблоку обязательно.
— Да, я с детства такая. Это ты тоже прочитал в книжке? — усмехнулась. И умилилась про себя, представив его среди ночи читающим книжку о беременности «и способах борьбы с ней же».
— Такое бывает. Я не боюсь. Да прочитал.
— Ну так, хочу тебе сказать, что яблоки нужно есть после еды, а не до. Ты как-то спрашивал, как у двух врачей смог вырасти такой ребёнок, как я. Думаю, что это защитная реакция моего организма. Если бы я проявила хоть чуточку других способностей, меня бы сразу затолкали в медицинскую академию. И я бы там умерла в первый же день.
Кажется сегодня на неё напала болтливость. Давно он не видел, а точнее не слышал, чтобы она столько говорила. Последнее время, а вернее, всё то время что они уже провели вместе после его приезда, их разговоры практически всегда ограничивались рамками потребностей и решением каких-либо проблем, и редко обсуждением чего-то личного, а конкретно лично их.
— Надо перечитать, — отметил он факт про яблоки. — На самом деле умерла бы?
— Да! Точно! Господи, чего я только не понаслушалась в детстве! — она всплеснула руками. — Каких только страхов… Поэтому у меня на больницы такая страшная аллергия, — она передёрнула плечами.
— Я поговорю с Джефферсоном и мы найдём тебе хорошего врача.
— Нет! Нет-нет… я пойду к своей. Это мамина подруга. Она гинеколог и знает меня с детства. И я была у неё. Ну… когда узнала. Покажу ей все бумажки, что у меня есть, — выпив пару глотков горячего кофе, она поняла, что насытилась. Отставила чашку и скривила рожицу, знаменуя своё нежелание допивать его, когда взглядом он спросил.
— Хорошо, если так тебе будет спокойно, — без всяких противоречий согласился он.