Палочка для Рой
Шрифт:
Существовала тысяча вариантов, как всё могло пойти наперекосяк. Проблема в том, что мяч всегда был на стороне атакующих. У них был элемент неожиданности, даже в такой ситуации, потому что тогда как они знали, где и когда они нападут, мы не знали, как они планируют осуществить нападение.
А что если нападение на меня — на самом деле попытка убийства Гарри?
Его убийство нанесло бы удар по морали Магической Британии. Люди создали миф о Мальчике-Который-Выжил. Он стал практически талисманом против Волдеморта и его команды.
Те, кто ходил с ним в школу, знали,
Волшебный мир был спящим гигантом. Большинство волшебников едва ли смогли бы защитить самих себя. Они утратили или атрофировали навыки, изученные в школе, кроме тех, что использовали по работе.
Тем не менее, я была убеждена, что за то время, которое в армии занимает обучение солдата стрельбе, я смогу натренировать каждого взрослого волшебника, чтобы они стали армией. Не будет иметь значения, насколько силён Волдеморт, если он встретится лицом к лицу с десятью тысячами разъярённых волшебников.
Вот почему я беспокоилась, что он собирается прибегнуть к сценарию с массовым поражением целей на вокзале. В подобной операции он сталкивался с риском пробуждения гиганта. Если волшебники узнают, что он угрожает их детям, то многие сбегут прочь, но найдется и много таких, кто станет сражаться. Последнее, что ему хотелось бы — усиливать своих врагов, разжигать в них огонь гнева или вселять в них храбрость.
Нет, я точно упускаю какой-то вариант.
Убить Поттера, не навредив при этом остальным, было бы разумнее. Так Пожиратели подорвали бы моральный дух обывателей, но в то же время дали знак, что они милосердны по отношению к другим детям.
Но убийство Поттера на вокзале неизбежно будет сопровождаться случайными жертвами. Люди погибнут, и, скорее всего, умрут дети. Существовали риски начала такой войны, которую Волдеморт не хотел начинать.
С тяжелым ощущением в животе я закрыла глаза и расширила свои чувства вовне. В Шотландию пришло лето, и численность насекомых возросла до такой степени, что мне были доступны большие рои.
Я расширила чувства так далеко, как смогла, всматриваясь во всех направлениях.
Это заняло у меня почти минуту. На такой скорости насекомые продолжали появляться и выскальзывать из моей хватки, и я лишь мельком смогла воспользоваться их органами чувств.
Тем не менее, я напряглась, заметив тени наверху. У насекомых есть природный рефлекс страха, обычная реакция — бежать, если заметил над собой хищную птицу. Но эти объекты двигались слишком быстро, чтобы посчитать их птицами.
Я сваляла дурака, предположив, что они нападут на железнодорожный вокзал.
Вокзал был хорошо защищён, так же, как и Хогвартс. Террористы редко нападали на хорошо защищённые цели. Они предпочитали нападать на уязвимые цели, атаковать которые было легко.
Хогвартс-экспресс был более чем беззащитен. Кроме того, в вагонах поезда уже находилось определённое количество учеников, которые будут рады помочь его захватить, особенно если их родители сказали
— Они нападут на поезд, — разрушила я наступившую тишину.
Глава 57. Лоточница
— Сколько человек ты сможешь спрятать под своей мантией-невидимкой? — спросила я Гарри.
Хоть летящие над нами фигуры и были размыты, они всё равно отбрасывали на землю тени. Несомненно, они пока не знали, что обнаружены.
— Троих, может быть четверых за раз, — ответил он.
Я оглянулась по сторонам и скорчила рожу. Нас было слишком много, чтобы это сработало.
— Рон, — скомандовала я, — иди к братьям и будь с ними. Они сосредоточатся на маглорожденных, так что с вами, наверное, всё будет в порядке, если не станете высовываться и будете держать рот на замке. Объясни братьям, что происходит, но только тихо. Нам не нужно, чтобы началась паника.
Он был бледен, как полотно, и смотрел на меня выпучив глаза, но кивнул.
— Они во втором вагоне.
Мы были в конце поезда. Грюм так решил, чтобы вероятные нападения со стороны других учеников пришлись только с одного направления. Разумеется, это я тоже уже учла в своих планах.
Рон помедлил, оглядываясь на Гарри.
— Я сделаю всё, что в моих силах, чтобы сохранить Гарри жизнь, — сказала я. — Но я не смогу этого сделать, если вокруг будет полно заложников.
Он кивнул и мгновенно испарился.
Я начала говорить, ещё только поворачиваясь к Милли и Трейси:
— Бегом к Флоре и Гестии Кэрроу. Они довольно порядочные люди. Если вас спросят — не стесняйтесь называть меня грязнокровкой или психопаткой… что угодно, лишь бы они подумали, что вы на их стороне. Скажете им, что ненавидите меня, что я вас заставила за собой таскаться, потому что вы мои соседи по комнате… и расскажете вы это, только когда они сами вас спросят. У них не будет на это много времени, они будут торопиться. Сомневаюсь, что вас станут усердно допрашивать.
Они кивнули и поднялись с мест, ничего не переспрашивая.
— Они в первом вагоне, — добавила я.
Я осталась с Гарри, Гермионой и Невиллом.
— Они пойдут за нами четверыми. За мной и Гарри понятно почему, за Гермионой — потому что её потеря больно ударит по мне, а за Невиллом — потому что его матери помогло лекарство. Мы не сможем просто затеряться в толпе.
Мы не могли этого сделать по той же причине, почему Грюм не смог набить поезд аврорами под невидимостью: слишком тесное пространство.
— Будем прыгать с поезда, — сказала я.
Приближалось шесть Пожирателей Смерти. Видимо, Волдеморт решил, что без своры акромантулов под рукой я буду лёгкой добычей. Хуже того, из-за моих успехов в дуэльном клубе они не станут меня недооценивать.
Были способы их убить, но я не решалась их использовать — в поезде было достаточно детей, чтобы использование взрывчатки убило кого-то из них; это настроило бы против меня весь Волшебный мир целиком.
Единственным нашим шансом ускользнуть был план соскочить с поезда так, чтобы при этом казалось, что мы всё ещё тут.