Паломничество Ланселота
Шрифт:
Вавилонская Башня стояла на просторной площади, полностью запруженной народом. Основание ее издали казалось темно—красным, но вблизи они разглядели, что оно такое же аспидно—черное, как и вся Башня, и лишь окружено колоннадой тесно поставленных красных прямоугольных колонн. Проходы между колоннами были перегорожены высокими оградами из железных прутьев с охраняемыми воротами. Люди толпились у ворот и проходили в них небольшими группами, что—то предъявляя при входе охранникам. Дженни и Ланселот остановились.
— Неужели
— Ланс, — сказала Дженни, — а ведь от моего кода даже следа не осталось. Что будем делать?
— Покажи—ка руку! В самом деле, будто и не было никогда… Нет, ты только взгляни, мой тоже совсем побледнел, еле виден! За пределами Иерусалима никто давно не пользуется персональными кодами, а здесь их до сих пор спрашивают? Ты постой здесь, Дженни, поеду узнаю, в чем дело.
Через минуту он вернулся.
— Дженни, люди предъявляют охранникам вовсе не коды, а билеты на исцеление.
— А где можно взять такие билеты?
— Сейчас нигде, на очередное исцеление билеты уже давно распроданы, но я могу пройти и без билета: тех, кто хочет получить исцеление, пропускают и так.
— Я не отпущу тебя одного, Ланс!
— Подожди, Дженни. Скажи, ты сможешь найти отсюда дорогу на причал, где мы оставили "Мерлина"?
— Думаю, что да. Надо войти в старый город через Яффские ворота, выйти через Львиные, спуститься вниз и взять немного влево.
— А ты сможешь найти тот островок, где мы пасли Патти?
— Конечно.
— Возьми катамаран и отправляйтесь туда с Патти. Ждите меня там. Я поеду к Мессии один.
— Ланс, что ты говоришь? Я тебя не оставлю!
— Другого выхода нет, Дженни. Ты только доберись до острова, а там, я уверен, ты будешь в безопасности. Ты станешь смеяться, но я там молился за тебя твоему Христу.
— Я не стану смеяться, — сказала Дженни, и глаза ее наполнились слезами. — Но, Ланс, прошу тебя, давай вернемся!
Ланселот молчал и, кажется, уже не слушал Дженни: он увидел, как экологисты пропустили в ворота человека в инвалидной коляске.
Мимо них прошли два офицера экологиста. Один пристально посмотрел на Ланселота и спросил:
— Ты на исцеление? Участник? Скажи, парень, на какой подъем ты рассчитываешь? Я бы на тебя поставил. Даю полпланеты за информацию.
— Я не знаю, о чем вы говорите, офицер. Извините, — резко бросил ему Ланселот и повернулся к девушке. — Хватит, Дженни. Сейчас не время для дискуссий, на нас уже поглядывают. Не хватало, чтобы нас арестовали перед самым концом пути: не забывай, что печать Мессии на мне почти не заметна. Ступай, Дженни! Поцелуй меня и уходи.
— Стой, Ланселот! Я иду с тобой, и будь что будет, — крикнула
И тут Патти вдруг вырвал у нее из рук повод и с криком помчался прочь от ворот.
— Патти! Непослушный! Вернись сейчас же! — закричала Дженни.
— Не бросай его одного, Дженни! — сказал Ланселот, видя, что она не знает, что ей делать — бежать за осликом или оставаться с ним. — Я не пропаду, а его могут украсть и пустить на мясо. Ты же не хочешь, чтобы Патти съели?
— Патти, вернись!
— Беги за ним! Со мной все будет в порядке, не волнуйся, дорогая моя!
— Я потом разыщу тебя, Ланселот! — крикнула Дженни и помчалась сквозь толпу за осликом.
ГЛАВА 10
Ланселот еще немного постоял, глядя вслед Дженни, бегущей против движения по запруженной народом улице, потом потерял ее из виду и только тогда направился к воротам.
— На исцеление? — спросил экологист в воротах.
— Да.
— Однако ты здоровенный парень. Откуда?
— Из Скандинавии.
— Оно и видно. Говорят, у вас там еще хлеб растет. А как зовут? — Ларс Кристенсен.
— Ты, верно, хочешь полного исцеления, Ларс Кристенсен?
— Конечно!
Наконец—то хоть один человек сказал ему что—то вразумительное. Но тут же все опять запуталось.
— Я на тебя поставлю, Ларс Кристенсен, — сказал охранник и похлопал его по плечу. — Ты до какого финиша идешь?
Ланселот ничего не понял, но решил ответить так, чтобы не рассердить экологиста.
— Я еще не решил.
— Жаль. Поставлю на тебя, когда объявят твой финиш. Смотри, не подведи!
— Постараюсь.
— Удачи тебе, Ларс Кристенсен!
Все еще оглядываясь в ту сторону, где скрылись Дженни с Патти, Ланселот проехал в ворота.
За оградой и красными колоннами вся территория оказалась еще теснее запружена народом: коляску толкали со всех сторон, его просто несло в потоке людей, и Ланселот боялся, что ее вот—вот опрокинут. Каким—то образом он оказался у одного из широких входов на первый ярус Башни, где толпа крутилась водоворотами, кричали придавленные в тесноте и давке, повсюду звучали резкие команды экологистов.
— Давай твой билет! — потребовал у него экологист, стоявший в проходе между колонн, и протянул руку.
— Какой билет? — одернул его напарник. — Ты что, не видишь? Это же участник! Проезжай и кати сразу направо — там тебя встретят.
Ланселот поехал направо, куда вместе с ним охранники направили еще несколько человек. Двое из них шли на костылях. Тут их встретил человек в зеленой форме с красной повязкой на рукаве: на повязке был нарисованы белые скрещенные костыли, а ниже шла надпись — "ГОНКИ".