Паломничество жонглера (фрагмент)
Шрифт:
Но сюда им не пробраться, не пробраться, не пробраться!..
Никогда!
* * *
– Значит, я - форэйас?
Господин Туллэк кивнул. Смотрел он, как старый добрый дядюшка, который вынужден сообщить внучку о том, что он, внучек, скоро умрет.
Врачеватель, так его! Душ целитель, растопчи его Сколопендра!
– И как же это ваш граф-покойник вычислил?
– Я знаю не больше вашего. Вам снятся сны?
– Что ж я?!.. Конечно, снятся. Как и всем нормальным людям.
– Я имею в виду особые
– Господин Туллэк!
– Гвоздь сжал кулаки, аж костяшки хрустнули.
– Я, может, шут, но не дурак. Такие сны снятся многим, очень многим. А форэйасов ваших семь штук где-то по миру шляются, так?
– Не по миру, только по Ллаургину Отсеченному, - уточнил врачеватель.
– Но вы правы, семь. И вы - один из них, хотите вы этого или нет. Есть способы узнать, кроме снов. Вы же читали.
– Ах, Узел... Но, согласитесь, ваш граф сам признавал, что все очень неточно, с Узлами-то.
Господин Туллэк отвел взгляд.
– В конце концов, - сказал он, - если вы верите в то, что вы - не Носитель, тогда вам и волноваться нечего. Совершите паломничество к Ллусиму и вернетесь обратно, в свою труппу.
– А если бы был?
– Тогда на озере мы рассказали бы вам кое-что... важное, очень важное. И предложили бы кое-что. А так... выполните завещание покойного Н`Адера, получите причитающуюся вам сумму и всё.
– Вот так просто?
– Вот так просто.
– Щас!
– процедил Гвоздь. И скрутил господину врачевателю большой и совсем не светский кукиш.
– Хрен бы я с вами поехал, если б из письма не понял, что граф ваш и вы, милый мой костоправ, с Церковью не в ладах. Или думаете, никто, кроме вас, посвященных, никогда о Запретной Книге не слыхал? Да про этого вашего Низвергнутого в народе байки ходят с тех самых пор, наверное, как Книгу-то эту и запретили! И про то, что делают церковники с Носителями тоже, благодарствую, наслышаны-с! Кто в наше время не знает сказку о Тване-Дураке, который хотел стать известным и потому принялся кричать на каждом углу, что он Носитель!
И как стало известно жрецам об этом,
призвали Твана-Дурня к ответу.
Пятки чесали каленым железом,
о язык точили лезвия:
"Отвечай, Тван, ты Носитель иль нет?"
Но как ни распинали на стене,
кричал Тван Дурак, славы для:
"Честно-пречестно! Носитель - я!"
Душевная сказка, дети обожают. И мне нравится - очень назидательная.
Правда, вот забавная штука: церковники о приметах вроде рожденья из ниоткуда и "падающих" снов не в курсе. Хотя, кажется, не глупее вас или Н`Адера.
...И все равно, диву даюсь, чего вдруг ваш граф назначил местом встречи именно Храм? Потому что под носом у служителей Сатьякальной? Нехитрый трюк, только он не всегда срабатывает. А, ну да, вы же не своими жизнями рискуете, вы-то точно у нас не форэйас,
– Боюсь, - сухо промолвил тот.
– А еще больше боюсь, что доеду и не обнаружу там человека, о котором писал покойный граф.
– Смутного?
– Смутного. Он - единственный в Ллаургине, кто более-менее разбирается в вопросе с форэйасами. Если по каким-либо причинам... даже думать не хочу, что тогда придется делать.
– А вы бы лучше подумали, - посоветовал Гвоздь.
– Если вдруг что - там ведь поздно будет. Да и потом...
Что-то отвлекло его - не мысль, не звук, а некое постороннее ощущение, как будто взгляд за спиной... вот только там, за спиной, была глухая стена - им с врачевателем отвели угловую комнату, самую дальнюю по коридору.
– Что потом?
– напомнил господин Туллэк.
– Да мало ли что может произойти потом, - пробормотал Гвоздь.
– Ладно, на сегодня хватит разговоров. Вы чего мне письмо-то разрешили прочесть, а?
– Понял, что вы рано или поздно попытаетесь это сделать, - признался врачеватель.
– И подумал, что лучше рано. К тому же... помните, граф пишет о вас...
– Мол, я хитрый и опасный?
– Да, так вот... я счел самым правильным открыть вам карты.
Гвоздь поднялся и направился к выходу.
– Я это учту, - сказал он уже от двери.
– Кстати, тут кто-то нам змею подбросил. Пойду велю, чтоб убрали.
Он спустился в зал, где по-прежнему трапезничали чернявая в компании Матиль, Талиссы и Айю-Шуна. Как ни в чем не бывало, присел к ним за стол:
– Ну что, Дальмин так и не вернулся? Вещи? Нет, всё на местах, ничего больше не тронули.
Некоторое время спустя, когда отслушали очередное исполнение "Двух псиц и кота", Кайнор как бы между прочим спросил:
– А что, конопатая, тебе когда-нибудь сны снились, где бы ты летала?
– Знаешь, снились, - неожиданно серьезно отозвалась Матиль.
– И еще там полоски такие разноцветные... ну, как если венок из разных цветов сплести, а потом на пальце быстро-быстро крутануть. А ты чего спрашиваешь?
– Да вот как-то... мне один знакомый чародей сказал - это первый признак того, что человек в будущем воплощении станет белой цаплей.
Чернявая засмеялась:
– Тогда, господин Кайнор, если верить вашему чародею, все люди в следующем воплощении должны стать исключительно белыми цаплями. Почти всем снятся такие сны, о которых вы спрашиваете. Талисса, тебе когда-нибудь снилось, что ты летаешь?