Паломники Бесконечности
Шрифт:
Хотел я бросить чтение, но дальше опять невероятное. Комплименты по моему адресу? Вот уж не знаю — комплименты ли?
«Я разбит! Раздавлен и уничтожен! — восклицает старпом. — Как я ошибался! Подкрался как-то я к штурману, углубившемуся в свою картину, взглянул на полотно, и меня будто оглушило, захватило и затянуло в запредельные тоскующие дали. Сильная картина! Она за пределами человеческих возможностей. Ее мог создать либо какой-нибудь сверхгений, либо… Сатана. А не тороплюсь ли я со своими метафизическими
Нет, не тороплюсь! Через несколько дней мельком увидел его новую картину «Синие звезды», и меня охватил восторг и… ужас! На картине корабль, похожий на наш фрегат, подгоняемый бушующим светом невероятно синих и страшных звезд, летит навстречу своей гибели, в какую-то прожорливую космическую прорву. Что это? Пророчество Сатаны?..»
«Опять Сатана», — усмехнулся я. Картина и в самом деле сильная и до того жуткая, что я сам испугался. Но оторваться от нее не мог и писал украдкой, втайне даже от капитана. А старпом все же ухитрился и выглядел. Вот нахал!
Я перевернул следующую страницу, но там пусто, записи обрываются. Я запрятал тетрадь подальше и поспешил к капитану. О дневнике ему, конечно, ни слова, но рассказал о пьянке, о своих подозрениях относительно команды и боцмана.
— Чепуха! — махнул рукой капитан. — Боцману верю, как самому себе. Он мой давний друг. А команда…
— А команду ты зря поручил набрать этому мерзавцу!
Не на шутку рассердившись на этого мягкотелого и доверчивого человека, я вскочил на ноги и начал ходить из угла в угол.
— Не придирайся, — упорствовал капитан. — Старпом хороший моряк.
— Хороший! Хороший! — Я все больше раздражался. — Негодяй он хороший. И ты ничего не замечал…
— Вообще-то стал замечать за ним что-то неладное. За ним и его…
— И его шайкой! Ты даже стесняешься называть вещи своими именами. Как же, грубое слово! Оскорбительное!
— Успокойся, штурман! — прикрикнул капитан суровым командирским тоном.
«Наконец-то, — облегченно вздохнул я. — К капитану вернулись — надолго ли, не знаю — его прежние волевые качества».
— Успокойся, — смягчился капитан. — Садись, давай поговорим.
Посовещавшись, мы согласились не предпринимать решительных действий, пока не проспится боцман. Как мы догадывались, этот хитрец многое выведал.
— Мятеж! — Капитан, осознавший серьезность положения, грозно сжимал кулаки. — Они задумали мятеж.
— Но с какой целью?
— Захватить фрегат и заняться разбоем. Фрегат-то первоклассный. Возьми мой трехствольный пистолет. Бери, бери! У меня еще есть. А завтра вооружим надежных людей.
Но, увы, самый надежный человек лежал мертвецки пьяный.
Утром, как ни пытался я разбудить боцмана, он лишь мычал и ворочался с боку на бок.
— Не тревожь боцмана, — послышался сзади насмешливый голос.
Я обернулся и увидел трех дюжих
— Пусть выспится, — хохотнул один. — Он теперь наш мужик.
Я схватился за пистолет, но упал, оглушенный кулаком. Очнулся уже опутанный по рукам и ногам ремнями и веревками.
Меня вытащили на палубу и посадили у грот-мачты рядом со связанным капитаном. Держался он молодцом. Кока, врача, юнгу и плотника под дулами мушкетов держали отдельно.
— А вот и боцман! — обрадовался Хендис Хо. Бережно поддерживая под локти, матросы вывели на палубу продиравшего глаза боцмана.
— Ну и накачался я вчера, — ухмыльнувшись, сказал он Хендису Хо. — Помоги, дружище, умыться.
— Освежись, дружок. Освежись, — юлил и змеей извивался Хендис Хо. — Наклони голову, а я из ковшика полью.
— Не может быть, — прошептал капитан.
И я не верил глазам своим. Боцман не обращал на нас ни малейшего внимания. Как будто нас и не было. Блаженно вздыхая и покрякивая, он умылся и пальцем поманил юнгу.
— Идем, малыш. Покажу, как пушки заряжать, — сказал боцман и подмигнул недоумевающему Хендису Хо: — Он тоже наш.
— Предатель! — загремел плотник и с кулаками набросился на боцмана.
— Наших бьют! Выручай, братва! — закричали матросы и гурьбой навалились на плотника.
Завязалась потасовка. Из своей каюты вышел старпом, понаблюдал с усмешечкой за шевелящейся кучей и властным голосом приказал:
— Свяжите этого взбесившегося болвана! Матросы, многие из которых не досчитались зубов, опутали ремнями оглушенного плотника и уволокли вниз. Старпом прошелся по палубе и вдруг, словно невзначай, увидел нас.
— Как?! — с шутовским изумлением воскликнул он. — Они и вас связали? Бедненькие вы мои. Какие неучтивые эти матросы!
Матросы почтительно стояли поодаль и посмеивались. Расхаживая, старпом с наигранным сочувствием посматривал на нас и продолжал издеваться.
— Как же так получилось? Ума не приложу, — сокрушался старпом. — Как мы проморгали фрегат? Ах, наглецы эти матросы. Захватили власть и стали выбирать капитана. Боже мой! Как я сопротивлялся. На коленях умолял: не надо! Так нет же, выбрали меня. Так, что ли?..
— Так! — кричали матросы. — А боцмана старпомом.
— Как! — ахнул старпом и с издевательски шутовским отчаянием развел руками. — Даже боцман переметнулся? Вот видите? Ничего не могу поделать. Провидение! Чего хочет команда, того желает и Провидение. Ты ведь, кажется, веришь в Провидение? — ткнул он пальцем в капитана. — Веришь! И в прекрасный божественный мир веришь? Вот матросы вежливо и переправят вас туда. И ничегошеньки я поделать не смогу. Что мне остается? Только стоять в сторонке и со слезами на глазах смотреть, как они оторвут у тебя руку, поджарят и съедят. Потом ногу… Ха! Ха! Ха!