Память пепла
Шрифт:
— Нет! Я пригласила, потому что очень хотела тебя видеть!
— Верю, не переживай. Ну и Ричард попросил заодно. Чтобы меня не волновать, как всегда! Ой, девочки, налейте мне, а то заведусь…
Они рассмеялись, и Ия стала рассказывать о том, что творится на острове.
— Детей очень много. Их необходимо кормить и размещать, осматривать, прежде чем я и русалки ими займемся. Рук не хватает…
— Конечно, я буду счастлива. И…
— Отправлюсь и я с вами, — герцогиня отставила вино.
— Может быть, и мальчишек позвать? — Вероника
— Феликс уже там, но… Он очень устал.
— Пашу я вызову, а вот Рэма надо поискать…
— А что его искать? — Ия взмахнула рукой и на мокром мраморе появились следы собачьих лап…
Золотистая копия Флоризеля, опустив голову, вышла из-за мраморной вазы с цветами в углу террасы.
— Ия, пойдемте. Герцогиня с сыном к нам присоединятся.
— Да, конечно, — пробормотала герцогиня,
Когда Рэм вышел на террасу, Ия и принцесса Тигверд уже исчезли.
— Геральд…
— Я не подслушивал все это время. Я пришел только…
— Неужели ты думаешь, что я не знала, что ты здесь?
— Вы…знали?!
— Мой Анук-Чи подслушивал родителей лет с десяти. И, кстати, делал это так, что никто ничего не замечал! Хотя…Возможно, они тоже лишь делали вид. Во всяком случае, мама — наверняка.
— Вы…знали…
— Знала. Знала и все равно искренне рассказала Веронике все, как есть. Все, что на сердце. Все, что чувствую. Решать тебе, Геральд. Но оправдываться перед тобой я не стану.
— Вы не должны, матушка… Простите меня. Я был не прав. Но самое страшное не это.
— А что? — герцогиня резко развернулась, и посмотрела в глаза сыну
— Если сбудется мечта мамы Вероники … Мне придется отдать вам долг.
— Что? Что ты имеешь в виду, Геральд?
— Если я кого-нибудь полюблю, мне ничего не остается, как прийти к вам и честно рассказать. Искренне. Все, что на сердце.
— Правда?
— Да. Ведь так и должно быть между…
— Между матерью и сыном. Между людьми, которые любят, уважают и доверяют друг другу, — закончила герцогиня, в первый раз не пряча от сына заплаканного лица.
— Мама!
Они стояли, обнявшись, под неизвестно откуда взявшимися струями соленой воды, пока в ливневом потоке не открылся портал на остров.
— Пойдем, сынок. Нужна наша помощь…
…
Больше всего остров был похож на всесоюзную здравницу из детства Вероники. Много детей, шум, море.
Правда, смертельно бледные Феликс и Ирвин сильно портили общую картину:
— Когда вы ели последний раз? — оба посмотрели на принцессу Тигверд так, будто она попросила доказать теорему Ферма.
И понеслось — блинчики в промышленных масштабах печь, детей и целителей — кормить, хорошо хоть русалки блины не едят по определению…
Герцогиня Рэймская приводила в бывший дом ненаследного принца Тигверда детей и отводила обратно. В четыре руки женщины вполне справлялись.
— Как Рэм?
— Хорошо… Он…Он сказал, что Еж прав. Вероника, спасибо! Спасибо вам! — и герцогиня
— Осторожно, сковородка горячая… Что сказал Рэм?
— Что Еж прав, — глаза Дарины сияли от счастья.
— Кто?!
— Еж. Великий мыслитель из вашего мира. Это действительно был великий человек! Расскажете потом о нем?
— Да, конечно…
А вокруг… Вокруг была Любовь! Бездонные глубины океана и ясная бирюза глаз Ирвина и Ии, улыбки герцогини и юного герцога, творческий азарт молодого, подающего большие надежды целителя Феликса, восторженные крики детей Ваду:
— Море!
— Солнце!
— Русалки!
— Блинчики!
Лишь мастер Пауль Рэ сидел поодаль, на берегу, и грустил. Всеобщее веселье напоминало о том, что порталы в Ваду строились, Таю и Милфорда нашли. Тая…Простит ли она его когда-нибудь?
— Нет!
— Тая?
— Папа! Папа, нет! Не смей! Не смей, слышишь?!
— Тая! Да что случилось-то?
— Отец! Он просто взял и отправил меня сюда, не спрашивая! А этот…Эдвард ему еще и поддакивал! Они просто взяли и отправили девушку в безопасное место, вместе с детьми! Никто! Никто, слышишь? Никто не смеет решать за меня!
Пашка вскочил, от неожиданности выхватил шпагу, и вздрогнул, потому что прямо перед ним, утопая толстыми лапами в горячем песке шипел огромный, мохнатый кот с пятнистой башкой и бешеными глазами!
— Ты? — девушка выхватила шпагу и стала яростно нападать, — злость требовала выхода.
Звенели шпаги, пеклись блинчики, шумело море. Люди мирились, дети лечились. Все было хорошо.
Глава 27
— Ан гард.
— Эт ву прэ?
— Алле!
Сколько раз за сегодняшний бесконечный день они слышали эти команды: «К бою» — «Вы готовы?» — «Начинайте!»
Чудной мир. Чудные правила…
А одежда! Скрип фехтовальной обуви по полу отзывался болью в голове. Что-то мигало на белой ткани специальных костюмов… И ведь женщины в таких же! Обтянуты, как…Смотреть же невозможно спокойно! Что за мужчины тут… И главное — зачем же так над собой издеваться? В общественном месте…
Этот тонкий звук, когда кроссовки фехтующий трут дорожку… Так пищат дагги в бедных кварталах! Все в проводах, лампочки мигают. Иномирская техника все записывает. Людям не доверяют?
У них два секунданта на турнире — тот, что следит за правилами приемов и стихийник — контролировать использование магии — все! Как-то справляются. А тут… Как же честь? Разве можно род свой опозорить? Доверие?
Милфорд был полностью согласен с Ирвином — этот мир вреден для здоровья! Слишком…нервно. Таю надо срочно увозить в империю! О том, что он любил этот сырой, туманный город, прекрасно знал язык, проводил тут свой отпуск и даже обзавелся квартирой на Сенной площади, об этом начальник имперской контрразведки забыл. Решительно забыл!