Пан Пратхавец, рыцарь на белом коне
Шрифт:
– Ничего, возьмите его, - успокоил ее Солдатик.
– Я себе другой камень найду. На свете много счастливых камней, стоит только поискать хорошенько.
И пошел он дальше бодрым солдатским шагом, командуя сам себе:
– Левой передней! Правой передней! Левой средней!.. Правой задней!.. Раз, два, три, четыре, пять, шесть!
1959
ВЕСЕЛЫЙ ДЕНЬ СТАРИКА ДИКОБРАЗА
В этот день старик Дикобраз проснулся раньше обычного и, протерев глаза, обнаружил, что ночевал с открытой клеткой.
– Ох ты,
– всполошился старик Дикобраз.
– Эдак чего доброго украдут...
Говоря так, старик Дикобраз имел в виду, конечно, себя, потому что, кроме него, ничего доброго в клетке не было.
– Какая неосмотрительность!
– сказал старик Дикобраз и подошел, чтобы закрыть клетку, но в это время его осенила мысль, одна из тех, которые в последнее время все чаще приходили ему в голову.
"А что если пойти погулять?
– подумал старик Дикобраз.
– Прогуляться туда-сюда, так сказать, отдохнуть диким образом?"
И, вместо того, чтобы закрыть дверь клетки, он распахнул ее еще шире.
Там, снаружи, была свобода, о которой так приятно думать, когда сидишь здесь, внутри. Дикобраз пригладил щетину, имевшую у него привычку торчать, и с удовольствием шагнул изнутри наружу.
В зоопарке сегодня был день отдыха, но звери все равно показывали себя, словно и не замечали отсутствия публики. Одни делали это небрежно, с достоинством, другие, напротив, бегали, суетились, чтобы успеть каждому попасть на глаза.
У клетки африканского Слона Дикобраз на минуту задержался. Дело в том, что Слон как раз выставил наружу свой хобот, и Дикобраз не мог его не пожать, поскольку питал давнюю симпатию к Африке. В этом не было ничего фамильярного: он просто пожал протянутый хобот, сказав при этом несколько слов, приличествующих моменту. Но Слон почему-то обиделся, спрятал свой хобот и выставил вместо него хвост. Тут уж старик Дикобраз не мог удержаться от смеха, потому что хвост африканского Слона оказался намного короче хобота. И старик Дикобраз смеялся долго, до неприличия, - и, уж конечно, не стал пожимать Слону хвост, несмотря на свои давние симпатии к Африке.
Потом он стоял перед клеткой Белого Медведя. Медведь был до того белый, что отсюда, со стороны, походил на большую тетрадь в клетку, так что на нем даже можно было решить какую-нибудь задачу, но старик Дикобраз был в задачах не силен, да и вообще был не настолько силен, чтобы связываться с Белым Медведем. Но он все же от души посмеялся, представив себе, как на этом Медведе пишут задачу или какую-нибудь резолюцию. Резолюцию нужно писать в углу, а где у Медведя угол? И опять старик Дикобраз смеялся долго и от души.
Все-таки веселое это дело - отдыхать вот так, диким образом!
Старый друг Водосвинка, с которым они прежде были соседями, обрадовался гостю и попытался распахнуть дверь, но она была заперта с другой стороны.
– Извини, - сказал старый
– Сторож унес ключи... А ты здесь какими судьбами?
– Да вот, решил побродить. Когда все время сидишь, это, говорят, вредно для здоровья.
– Вредно, - вздохнул толстый Водосвинка.
– Может, вместе пойдем?
– предложил старик Дикобраз, предвкушая ответ старого друга Водосвинки.
– Я бы с удовольствием, - простодушно откликнулся тот.
– Да сторож ключи унес... Такое безвыходное положение...
Водосвинка растерянно почесал за ухом, словно надеясь там отыскать ключи, но, так ничего и не найдя, вздохнул и просунул голову сквозь решетку.
– Жаль, что мне нельзя выйти, - сказала эта голова, хотя в сложившейся ситуации только она и имела такую возможность.
– Жаль, - сказал старик Дикобраз и засмеялся, потому что ему совсем не было жаль, ему было даже немножко приятно, что у Водосвинки, по сравнению с ним, все складывается не лучшим, а худшим образом.
– Почему ты смеешься?
– подозрительно спросил Водосвинка.
– Да так... Вспомнил этот анекдот про Моржа. Ты знаешь анекдот про Моржа?
Водосвинка знал анекдот про Моржа, и поэтому он тоже начал смеяться. Так стояли они, подталкивая друг друга сквозь прутья клетки, и смеялись Водосвинка над глупым Моржом, а Дикобраз - над глупым Водосвинкой.
– Ну, я пошел, - сказал старик Дикобраз. И не удержался, чтобы не спросить: - Значит, ты остаешься?
– Остаюсь, - вздохнул Водосвинка.
– Сторож ключи унес.
Тапир, странное животное, нечто среднее между лошадью и свиньей, спросил у Дикобраза что-то по поводу ипподрома.
– Интересно, кто сегодня первый пришел, - сказал он, укладывая поудобнее свое грузное тело.
– Я всегда слежу за тем, кто пришел первым.
– И вы тоже бегаете?
– в свою очередь поинтересовался старик Дикобраз.
– Бегаю ли я!
– воскликнул Тапир и посмотрел на Дикобраза так, как смотрит профессор на студента-двоечника.
– Бегаю ли я! Нет, мой дорогой, я отнюдь не бегаю, отнюдь! Но это нисколько не мешает мне быть в курсе того, как бегают другие. Вы поняли мою мысль?
– Нет, - сказал старик Дикобраз.
– Ничего я не понял.
– Ну как же!
– досадливо поморщился Тапир.
– Для того, чтобы узнать вкус борща, не обязательно в нем вариться. Для того, чтоб понимать скачки, не обязательно самому скакать очертя голову. Улавливаете?
– Нет, не улавливаю, - сказал старик Дикобраз и засмеялся.
– Ну как бы вам популярнее объяснить?
– волновался Тапир.
– Как бы вам изложить подоходчивей?
Он задумался, склонив голову, которая, пока он думал, опускалась у него все ниже и ниже, затем коснулась пола и замерла. Глубокая задумчивость обычно переходила у Тапира в глубокий сон.