Пандемониум
Шрифт:
Присутствующие устремили на Евгения любопытные взгляды. Очевидно было, что Ника здесь уже знают.
– А-а, это тот самый юноша, который пронзил Мсье шпагой!
– высоким страстным голосом заговорила кукла, хлопая зубами.
В то же время бледное лицо Фантазма сохраняло каменную неподвижность, рот оставался плотно закрыт, вокруг не дрогнул ни один мускул.
– Позвольте узнать ваше имя!
Евгений настолько оторопел, что не мог выдавить ни слова. Ум понимал, что перед ним обычный чревовещатель, но сердце вдруг забарабанило так, словно в кресле сидел
'Так это он с нами разговаривал во время сеанса!' - с ужасом осознал Евгений, помня, что голос тогда шел откуда угодно, только не из уст фокусника.
Ему захотелось бежать. Глядя на говорящую голову и страшно неподвижное лицо Фантазма, Евгений беззвучно дергал губами и зачем-то неосознанно пытался ухватить Ника за рукав.
– Мсье не владеет русским языком. Я его переводчик. Так извольте же наконец представиться, или вы тоже приехали из другой страны?
– Ну давай, чего молчишь!
– смущенно проговорил Ник, слегка отстраняясь от Евгения.
– Шуток не понимаешь, что ли?
Евгений, сбросив оцепенение, назвал свое имя. Он вдруг подумал, а скорее даже понадеялся, что Мсье Фантазм засмеется или хотя бы улыбнется, отложит в сторону куклу, снимет очки, за которыми скрываются веселые озорные глаза взрослого ребенка.
Вместо этого белолицый призрак устами деревянного болванчика предложил ему присесть на один из пустующих стульев.
– Все в порядке, он всегда такой, - шепнул Ник, беря себе стул.
'Сумасшедший...' - мысленно продолжил Евгений.
Они сели.
Евгений догадывался, что Ник привел его на сеанс гипноза. Но то, что он увидел превзошло все его ожидания. У ног Евгения прямо на деревянном полу было изображено подобие географической кары, а, может, это было поле для какой-то загадочной игры. Чрезвычайно сложный рисунок, сделанный углем, с извилистыми дорожками, пещерами, рвами, непонятными символами, изображениями фигурок людей и мифических чудищ.
– Вы хотите знать, что это?
– игриво спросила кукла, поймав изумленный взгляд Евгения.
– Ваша догадка верна, это поле для настольной, а точнее напольной игры, за которой мы намерены убить пару-тройку часов.
– Вы когда-нибудь играли в такие игры?
– поинтересовалась одна из барышень, кокетливо поглядывая из-под густо накрашенных ресниц и дымя пахитоской в костяном мундштуке.
– В Европе это сейчас очень популярно.
Евгений помотал головой, пытаясь вспомнить, какие еще игры он знает кроме шахмат, шашек и восточных нард.
– Это необычная игра, - сказал Ник, многозначительно подняв палец.
– Ты удивишься, но четких правил тут как бы и нет.
– А как же тогда играть?
– Хм... поймешь в процессе.
– Мы здесь играем не столько друг с другом, сколько с самой игрой, - вяло объявил молодой человек с бриллиантовой серьгой в ухе и стеклянно-сонными глазами.
– Это невозможно описать или объяснить, или постигнуть, это можно только почувствовать.
– Гипноз!
– ухмыльнулся Ник.
– Игровое поле - это карта
– В ходе игры мы, как Данте проходим все девять кругов. Тот, кто сможет, преодолев испытания, добраться до озера Коцит (а это очень сложно, уж поверьте) попадет в рай, где ему откроется все, что лежит за пределами нашей презренной земной жизни.
– Ра-азумеется, не стоит думать, что изобретатель игры по-полностью перенял идеи у Данте, - с важным видом отметил сутулый юноша с конвульсивно дергающимся лицом.
– Это скорее со-собирательный образ - то, что в разное время напридумывали всякие по-поэты, философы, бо-огословы. Зато рай... о-о рай тут будет са-амый настоящий!
Последние слова следовало воспринимать как шутку, но никакой улыбки за ними не последовало. Лишь вторая барышня как-то странно, словно против своей воли осклабилась.
– Ну что же, начинаем!
– торжественно объявила кукла.
– Вы, молодой человек, предпочитаете ознакомиться с игрой в теории или сразу начать с практики?
– Наверно сразу с практики, - пожал плечами Евгений, не ощущая ни малейшего интереса.
На смену испугу, возникшему в первые секунды знакомства с чокнутым артистом, пришло раздражение и скука. Он никогда не интересовался такими играми, даже шахматы и карты побывали в его руках пять-шесть раз за всю жизнь.
Равнодушно следил Евгений за тем, как игроки передвигали по полу глиняные фигурки с помощью тонких, похожих на маленькие биллиардные кии палочек, переговаривались, используя непонятные термины, обращались за советом к Мсье Фантазму, который вроде бы тоже играл, но без энтузиазма, как взрослый, которого дети упросили поучаствовать в их забаве. Кроме того, он, кажется, исполнял роль арбитра и авторитетного знатока правил, которых в этой игре было великое множество.
В какой-то момент барышня-обладательница мундштука, дернулась и застыла, точно обратившись в статую. Мундштук вывалился из ее неподвижных губ.
– Началось!
– усмехнулся господин с серьгой
Мсье Фантазм привстал с кресла и внимательно посмотрел в неподвижные глаза девушки своими зеркально-черным линзами.
– Мадмуазель Кранц похищена демоном!
– объявила кукла.
– У кого-нибудь есть желание спасти ее?
Из замороженного состояния тело барышни вдруг перешло в мелкую, пугающую своей противоестественностью дрожь, словно свозь него пропустили электричество. Евгений заметил, что ее чуть ожившие глаза горят ужасом и одновременно... счастьем.
– Я, пожалуй, попробую, - лениво промолвил Ник.
– У меня в запасе еще пять ходов.
Евгений встал и сухо откланялся.
– Мне пора, извините. До свидания!
Ник недоуменно вытянул лицо, но возражать не стал и лишь махнул на прощание рукой.
Евгений вышел из комнаты в полумрак, оставив своего друга спасать мадмуазель от демонов в компании всезнающей куклы. Ему было мерзко.
Вернувшись домой, Евгений почистил зубы и, застелив диван, лег спать, хотя час был еще не самый поздний и было время повторить немецкий.