Пангея
Шрифт:
Даже мне, не один раз покидавшему самые разные планеты, бывало весьма не по себе, когда челнок выходил из атмосферы, а уж Елене каково было. Мне не хотелось представлять ее ощущения. Точнее, вспоминать собственные, что имели место в мой первый выход на орбиту.
Офицерские челноки швартовались на отдельной палубе, так что проследить за выгрузкой своих драгун я не мог. Ведь нас согласно флотской традиции приветствовал сам капитан корабля в небесно-голубом парадном кителе, при кортике и внушительной орденской планке. Звание он носил капитана цур
– Приветствую вас на борту большого транспортного корабля класса "Померания", господа офицеры, - выпалил он, будто на плацу.
– Познакомимся уже в кают-компании корабля, куда я приглашаю вас сразу же, как устроитесь в своих каютах. На обустройство у вас полчаса. Юнги проводят вас по каютам.
Молодые ребята, наверное, даже моложе Елены, подходили к каждому из офицеров. Они явно были заранее проинструктированы, кого куда вести, потому что, подойдя к нам, сразу же обращались по именам-званиям и просили следовать за ними.
– Вам выделена одна каюта с вашим фенрихом, - сообщил мне юнга.
Я ничего не стал говорить ему. Что тут еще скажешь? Сделав жест юнге, мол, готовы следовать за ним, мы с Еленой зашагали по обтянутому линолеумом полу. Палубе, если быть точным. На флоте космическом, как и устаревающем военно-морском, весьма строго относились к терминологии, делая, конечно, скидки для сухопутников - как моряки называли всех, кто не относился к флоту - но кое в чем бывали непреклонны. Равно как и к соблюдению определенных традиций, которые бывали различными даже на разных кораблях. Хотя и тут все было очень сложно - простым на флоте не было ничего. Если стараться соблюдать все традиции досконально, офицеры корабля могут начать считать, что ты стараешься подлизаться к ним, и объявить на основании этого полный бойкот.
Каюту нам выделили небольшую, но какую-то удивительно уютную, что было достаточно большой редкостью на космических кораблях. Пара коек, шкаф для формы, отдельный сундук для доспехов, закрытая оружейная стойка, куда я поставил шпагу. В сундуке для брони имелось запирающееся отделение, предназначенное для личного оружия. На борту корабля с оружием имели право ходить только его офицеры. И лишь в случае боевой тревоги остальные имели право доставать свое. Правда, ключи от отделения для него сдавали вахтенному офицеру, что создавало определенные трудности, но таков был порядок. Я уложил в отделение свой табельный пистолет и трофейный револьвер, который всюду носил с собой. Елена пристроила рядом свое оружие. Я запер отделение, положив ключик на стол.
– Переодеваемся в повседневную форму, - сказал я ей, и только тут понял, что это также создает определенные проблемы.
– Есть переодеваться, - неожиданно улыбнулась Елена и начал расстегивать пуговицы мундира. Заметив, что я попросту пялюсь на нее, она вздохнула и уже серьезней произнесла: - Господин полковник, мы с вами люди взрослые. Знакомы с анатомией человека, в конце концов.
И снова меня будто
Распаковав повседневную форму, мы быстро переоделись и покинули тесную каюту. И я очень надеялся, что кровь отхлынула уже от моего лица, не стоило давать поводов для лишних слухов обо мне.
Кают-компания транспорта была не столь шикарной, как на крейсерах или линкорах, где мне приходилось бывать пару раз еще во время службы в гвардии. Однако было видно, что капитан прилагает все усилия, чтобы подтянуться до этого уровня. Стол в центре по традиции был круглым и с высоким бортиком, над ним висели кверху ножкой бокалы. Стол этот был деревянным, а все бортики - металлическими. Никакого пластика - тоже одна из традиций.
Когда все офицеры, как свободные от вахты флотские, так и прибывшие на кораблях драгунские, расселись за ним, капитан поднялся, взял сверху бокал, расторопный стюард тут же наполнил его вином. Остальные последовали его примеру. Это заняло определенное время - стюардов было немного, а вот офицеров за столом хватало. Пока всем наполняли бокалы, капитан стоял ровно, словно статуя с поднятой рукой. Когда же стюарды отступили от стола, он произнес тост.
– Удачного плавания!
– сказал он, и мы сдвинули бокалы.
Банкет по случаю отправления экспедиции был коротким. В общем, он свелся к представлению офицеров полков, загрузившихся на борт, и корабельных. Оба полка, с которыми нам выпало соседствовать на борту транспорта, были драгунскими, 8-м и 11-м Вюртембергскими. Такое было обычным делом, потому что в тяжелой пехоте в полках была намного меньше солдат, что позволяло погрузить на транспорт сразу несколько. Следом за ними представились офицеры экипажа. Я не запомнил никого, кроме капитана цур зее Либрехта, вред ли мне придется с ними много общаться.
Расстояние до Пангеи можно было пройди за два прыжка. Оба в незаселенные части освоенного космоса. Там просто не имелось ни одной пригодной для жизни планеты. Однако, насколько я успел нахвататься из общения с офицерами флота, именно в этих местах чаще всего можно напороться на засаду.
Во все эти дела я и посвящал Елену, чтобы скоротать время. Во время перелетов в гиперпространстве выходить из своих кают было строжайше запрещено. В это время все двери автоматически запирались так, чтобы изнутри их открыть было невозможно.
Я либо сидел на единственном стуле, либо вовсе валялся на кровати, закинув руки за голову. Быстро привыкнув к присутствию Елены, я уже не обращал внимания, когда она переодевалась, хотя девушка она красивая и видная, тут ничего не скажешь, я и сам чувствовал себя вполне вольно. В конце концов, она была моим адъютантом и нам придется не один день провести в тесных бункерах и блиндажах, так что довольно уже миндальничать.
– А тебе приходилось участвовать в космических боях?
– спросила Елена.