Папа есть, нужна Любовь
Шрифт:
— Хороший выбор, — одобряет ресторан Борис, осматриваясь. — Мы тут еще не были, да, дорогая?
Любовь, улыбнувшись ему, кивает.
— Я тоже тут ни разу не была, — поддерживает его моя спутница. — Мне о-очень нравится, — цепляет меня за запястье, вынуждая посмотреть на нее. Глаза влюбленно блестят. Этого еще не хватало! Предупредил же, что мы условно вместе и только на один вечер.
Боковым зрением вижу, что Люба смотрит на ее пальцы на моей руке. Аккуратно освобождаюсь, чтобы расправить салфетку.
—
В ресторане немноголюдно, вокруг столиков зонами стоят удобные диваны с высокими спинками. Свет приглушен, горят свечи, играет музыка.
Официант подает каждому винную карту и меню.
Любовь равнодушно листает меню, не останавливаясь на страницах.
— Коньячку на всех, — заказывает ее муж. — С лимончиком там…
— Мне яблочный сок, — прерывает его Люба.
— Мне минеральной воды, — прошу я.
— Э-э, ребята, ну вы что? Хорошо же сидели! — смеясь, шутливо толкает меня локтем Елена.
— Тимур, действительно, надо тяпнуть за знакомство. Ладно, жене моей нельзя, но ты-то?
— Я не пью алкоголь.
— Совсем? Болен, что ли? Ленок, ты походу недорабатываешь, — ржет Борис.
— Я в принципе не пью, — ставлю точку в этом вопросе. — По молодости пробовал, не понравилось, а потом родилась дочь, появилась ответственность, ну и…
— А я пью, — взмахивает тонкими пальцами Зайцева. — В пределах разумного, конечно. Знаете, как говорят: пьяная женщина — лучшая любовница, — льнет щекой к моему плечу.
Еще не выпила, уже несет, — мысленно закатываю глаза. Но пусть отвлекает от меня и Любы Бориса. Потерпим.
Официант уходит за напитками.
— А вы, Люба, почему не пьете? — не унимается Зайцева. — Уж не беременны ли? Уже можно поздравлять?
Лицо Любы становится белее мела, в глазах всего на мгновение мелькает испуг. Напрягаюсь в ожидании ее ответа, потому что от того, что она сейчас скажет, зависит… вообще все!
Она качает отрицательно головой.
— Не, ну признаки, конечно, схожи, но будь моя жена беременна, я бы знал, да, дорогая? — хохочет Миронов. — Но врачи говорят… — он высовывает язык и изображает громкий неприятный звук с летящими в стороны слюнями. — Стресс.
Мне кажется, Люба на грани потери сознания.
— Люба, вам нехорошо? — с тревогой вглядываюсь в ее лицо. — Вызвать скорую?
— Нет, сейчас пройдет, — шепчет, обмахиваясь ладошкой. — Душно тут.
Нам приносят напитки, расставляют.
— Выпей коньячку, полечи нервишки, — Борис пытается влить жидкость из своей рюмки в ее бокал с соком.
Она успевает прикрыть его ладошкой.
Сжимаю под столом кулаки, давя в себе жгучее желание врезать по этим лоснящимся, толстым, как разварившаяся сарделька губам ее мужа, чтобы они лопнули, сдулись, хлынули кровью. Желательно так, чтобы он никогда в жизни больше не смел касаться этими губами женщин.
Подонок, мерзавец,
Урод!
Беру себя в руки. Я здесь не для того, чтобы выяснять отношения с Борисом. Но и как поговорить с Любой наедине, пока не представляю.
— А жаль, — продолжает гнуть свое Елена. — Дети — это так чудесно. У Тимура такая очаровательная девочка. Пять лет, красавица. На папу очень похожа!
— Тасе четыре, — поправляю ее.
— С кем остались Таечка и Кузя? — Люба справилась с собой, устремила на меня прямой взгляд.
Вижу — действительно переживает за детей. А Елена не спросила.
— С няней.
— На этот раз, надеюсь, более ответственной? — с претензией дернулись красивые губы.
— Неправильный вопрос, дорогая. Надо спрашивать — молодой, красивой, сексуальной, а, Тимур? — недвусмысленно хохотнул Миронов, подмигивая мне, снова наливая себе и Лене.
Он меня раздражает. Любовь никак не реагирует.
— Тасина воспитательница согласилась присмотреть за детьми, — отвечаю Любе. — Она хорошо ладит с малышней и сразу нашла общий язык с моей дочкой.
На собеседование в агентство я не поехал. Еще сидя в машине там, возле «Камелии», глянул на «лохмашки», и идея пришла мгновенно. Набрал Ирину Васильевну и спросил, не могла бы она присмотреть один вечер за Тасей. Естественно, не бесплатно.
Она согласилась не думая, за что ей в знак благодарности был вручен букет гербер. А дочь и вовсе уговаривать не пришлось. Осталась с воспитательницей с радостью.
Очевидно, Любу мой ответ удовлетворил. Кивнула. Расслабилась. Сделала глоток сока.
— Но постоянной няни нет, — не отвожу от нее глаз, — так что… если есть кто на примете…
Медленно и понятливо моргает.
— Ты не говорил, что у тебя еще есть Кузя, — шипит на ухо Елена, растягивая губы в подобие улыбки. — Это твой сын?
— Это наша собака.
— А-а, — успокаивается, — предупреждать же надо.
Вытаскиваю из кармана и кладу перед собой телефон.
— Ирина Васильевна может позвонить, — поясняю. — Мало ли что.
Заметив, что Люба смотрит на меня, опускаю взгляд на свой телефон и тут же поднимаю его снова на девушку.
Почему не звонила?
Она чуть заметно ведет плечом и поворачивает лицо к мужу, даря ему скупую улыбку.
Тот машет, чтобы к нашему столику подошли. Делает заказ — мясо, овощи, еще что — то — не слышу. Глаз не свожу с чужой жены.
Люба очень бледна. Ей явно нехорошо, а Борис не замечает.
«Наши половинки» пьют коньяк. Лена все ближе. Периодически виснет на руке. Рисуется перед всеми, сверкает полуобнаженной грудью.