Папелучо
Шрифт:
я пользуюсь ванной. Но я должен писать второпях и очень коротко, не так, как раньше.
Вчера мама привезла мне тарелки, но, когда я попробовал ими жонглировать, все три разбились.
Неважно, ерунда – дело житейское. Я хочу сказать, что должен попробовать еще, со школьными
тарелками.
Май 13
Вчера мы с Гомесом были на кухне, пробуя жонглировать, когда увидели показавшееся в окне лицо.
Это было лицо мужчины, похожего на Бэтмена, он попросил
нашли, и тогда он попросил у нас разрешения переночевать под крышей, потому что ночью он
спал под открытым небом, а сейчас на улице очень холодно. Нам с Гомесом стало очень жаль его, и мы
открыли погреб, чтобы он зашел выспаться. Этот бедолага улегся на мешках и моментально уснул.
Немного погодя раздался звонок в дверь. Это были полицейские. Они пришли в поисках
преступника по кличке “Носок”,убившего не то двоих людей, не то дюжину. Ясно, что привратник сказал
им, что здесь его не было, но полицейские упорно твердили, что видели его входящим сюда. Они стояли
26
на своем до тех пор, пока не вошли внутрь и не обыскали почти всю школу. Мы с Гомесом дали обет,
лишь бы полицейские не вошли в погреб, потому что нам было жалко этого раскаявшегося преступника,
такого страшного и ужасно голодного. К счастью, они туда не вошли и, довольные, удалились. Но мы
вдвоем с Гомесом не знали, что делать, размышляя о том, что укрыли настоящего преступника. Ведь даже
если мы выбросим ключ от погреба, все равно завтра повар пойдет в погреб за картошкой и, скорее всего,
преступник его убьет. Мы предупредим повара, чтобы он вошел туда вооруженным.
Май 14
Сегодня с утра пораньше мы отправились к повару и спросили его, как бы он поступил,
столкнувшись с преступником “Носком”.
– Я выдал бы его полиции.
– Да, конечно, но перед этим.
– А что перед этим?
– Ну, например, если бы он скрывался в школе, в конце-то концов, и вы столкнулись с ним лицом к
лицу. И он напал бы на Вас со своим огромным ножом. Что бы Вы сделали?
– Полагаю, что бросился бы бежать. Ведь я хороший…
– Но лучше было бы иметь пистолет, правда?
– Самое лучшее было бы не встречаться с ним.
– Только я думаю, что он Вам встретится, – испуганно пролепетал Гомес.
– И почему же ты так думаешь?
Мы с Гомесом обменялись понимающими взглядами и пришли к согласию, что нужно все
рассказать. Тогда я под большим секретом поведал повару о том, что произошло. Тот жутко побледнел и
выронил из рук корзину, которую нес, схватил нас с Гомесом за руки и со всех ног бросился к
настоятелю,
Ансельмо – воистину святой, он не стал нас наказывать, а просто позвонил по телефону в полицию и
оставил нас дожидаться прихода полицейских.
Полицейские, во главе с лейтенантом, вошли с победоносным видом. Ключ торчал в дверце
погреба. Мы с Гомесом не услышали звонок колокольчика на урок и пошли вслед за полицейскими.
Полицейские молча подошли к погребу, рывком распахнули дверь и громко проорали: “Руки вверх!” – но
никто не пошевелился.
Тогда они принялись освещать все уголки большими, мощными фонариками, но ничего не было.
Несколько рассерженный лейтенант повернулся к отцу Ансельмо, но в этот момент другой полицейский
обнаружил на полу сверток и закричал : “Господин лейтенант!” – протягивая ему пакет. Лейтенант достал
свой платок и, почти не прикасаясь к свертку, развернул его. В пакете был нож, коробка с патронами, в
которой не хватало одного патрона, и кучка драгоценностей.
Тогда еще один полицейский произнес: “Он сбежал отсюда!” – и указал на небольшое оконце,
почти полностью прикрытое мешками картошки. Это окошко выходило на улицу.
Мы с Гомесом снова порадовались тому, что “Носок” сбежал, потому что когда мы ходили его
искать, то, пожалуй, сильнее хотели, чтобы его не нашли.
Май 15
Оказывается, что вся школа знает все о “Носке”. Половина ребят говорит, что мы с Гомесом — два
идиота, другая половина – наоборот. Уркьета – среди той половины пацанов, что считают нас тупицами.
Он снова ходит, ища со мной ссоры.
Вот и сейчас, на переменке, он мне сказал:
– Ты мне кое-что должен и думаешь, что если я не бью тебя, потому что ты хромаешь, то все так и
оставлю, спущу тебе с рук.
– Самое большее через пятнадцать дней мне снимут гипс, – ответил я.
– Я жду уже неделю, и не собираюсь больше ждать.
– И что же ты сделаешь? – спросил я.
– Ты очень сильно разозлился бы, если бы я украл твой дневник? – спросил Уркьета.
– Очень. Но сейчас тебе будет не так-то легко найти его.
– Это – мое дело. Я хочу знать, что тебя больше разозлит, то, что другие прочитают твой дневник,
или одна пощечина.
– В любом случае, тебе его не найти, – ответил я.
27
– Посмотрим. Ты думаешь, что ты крутой, но и я не промах, я тоже далеко не дурак.
– При всей твоей хитрости и ловкости тебе не найти дневник, – сказал я ему и ушел.