Пара для Эммы
Шрифт:
Этого Ратмир не ожидал, а потому чуть не придушил молодого дознавателя, но наглеца спасли увесистые удары в двери особняка. За проведённой беседой-допросом незаметно осталась позади ночь и утренние лучи гомоном птиц заявляли свои права на новый день.
Экономка в это время ещё только просыпалась и ей неловко будет неловко встречать посторонних в домашнем.
Поэтому Ратмир, не церемонясь, выставил Луча из кабинета и сам пошёл открывать двери. Каждый раз у него в душе теплилась надежда, что именно в такой неурочный час он получит весть о том,
У дверей стоял один из островитян и держал в руке маленькую свёрнутую бумажку.
— Птица пролетала и выпустила из лап деревяшку, а к ней была примотана записка, — отчитался страж, — ну, я сразу стучать.
— Птица магическая?
— Нет, из наших лесов. Таких тренируют на землях Тая.
Нетерпеливо развернув бумажку, Ратмир быстро прочитал, с рыком отбросив послание и трансформировался, чтобы в следующий миг скрыться в дебрях леса.
Островитянин мгновенно сменил обличье, завыл и ринулся следом. Только Луч, послушав, как призывный вой распространяется всё дальше и дальше, спокойно взял в руки отброшенную записку и прочитал:
«Луна. Утёс Одинокого Волка»
— Хм, — нахмурившись, Луч оглянулся и посмотрел на вышедшую немолодую оборотницу, кутающуюся в шаль, — приготовьте завтрак, пожалуйста, и еды с собою. Я проведу в городе почти целый день, и поесть мне будет негде.
— А-а?
— Я… сыщик.
— Вы из-за госпожи Эммы здесь? Вы найдёте её?
— На оба вопроса ответ «да».
— А куда все делись? Я слышала зов.
— Думаю, побежали в ловушку.
— Но как же… надо предупредить?
— Ну-у, правителя никто не догонит, — беззаботно улыбаясь, протянул Луч, — а потом, ему необходимо отвлечься!
— А вдруг его…
Луч ничего не ответил, лишь выразительно посмотрел на экономку. Она из волчиц, и должна понимать, что схватки для любого альфы неизбежны, а тут новенький правитель!
— Наше дело — это госпожа Эмма, — мягко заметил он и, дождавшись согласного кивка, добавил: — и её малыш, которого тоже надо охранять. Надеюсь, не все стражи побежали за правителем?
— У Жара собственная охрана, — подозрительно принюхиваясь к гостю, ответила оборотница, на что он открыто улыбнулся.
— Спросите у мальчика, действительно ли я сыщик — и он развеет ваши сомнения. Жаль, что нас раньше не представили друг другу.
Потом он неожиданно предложил помочь приготовить завтрак, и экономка незаметно для себя рассказала, сколько лет работает на Рыжа Рудовича, что он за оборотень и как получилось, что нынче она одна в доме. Молодой полукровка показался ей чутким собеседником, хотя он в основном молчал, но его искренний интерес к судьбе незаметной служащей подкупал и располагал к доверию.
Тем временем Ратмир даже не замечал, как преодолевает огромнейшие расстояния без отдыха, не разбирая пути, лишь бы приблизиться к Эмме и освободить её из чужих лап. В нём накопилось столько отчаяния и ненависти, что он рад был наконец отдаться этим чувствам и использовать их в своих целях.
Спустя
На выборах все главы тех глухих территорий проголосовали против единого вожака и любых перемен. У них давно установлена жёсткая иерархия, железная дисциплина и регламентировано отношение к щенкам, самочкам, старикам. Эмма назвала бы это террором слабых, но и у сильных в этих стаях было много ограничений и обязанностей.
Уже приближаясь к утёсу Одинокого Волка, Ратмир понимал, что никто из мятежных стай не очернит себя похищением самки, тем более Луны. Они могут бросать ему вызов за вызовом, строить ловушки, но не будут вмешивать в борьбу ни щенков, ни самок. И всё же можно считать, что они пали, использовав всеобщую беду и выманив правителя столь бесчестным образом. Всему причиной страх перед выбранным единым вожаком и настойчивое нежелание менять свою жизнь.
«Бестолковые, упёртые, самонадеянные глупцы», — с досадой билось в голове Ратмира, когда он подходил к утёсу.
Его раздражало, что он теряет время на этих болванов. Было жаль, что будущее стай этих альф теперь зависит от того, справится ли он с устроенной ловушкой.
Выходя на открытое пространство, он уже чуял, что со всех сторон его окружают самцы разных стай. Смысла нет в сборе такого количества силы, если только не задумана показательная расправа над тем, кто, по их мнению, не соблюдает законы этих земель.
Зверь превыше всего! Его инстинкты, потребности, территория.
«Зверь не жесток, — возразил бы Ратмир мелькающим теням среди стволов деревьев, — но это — зверь, и ему не выжить рядом с алчущими новых земель королевствами людей. Жаль, что Тай и его соратники этого не хотят понимать».
Ратмир поднялся на утёс и сквозь высокие прямые сосны наблюдал за сужающимся кругом зверей. На этом утёсе ему предстоит сражаться и карать. Эти дураки хотели показательной расправы и, похоже, они забыли, кто такие судьи. Забыли истинное предназначение таких, как Ратмир.
Ну что ж, единственное, чего он мог опасаться, это стрелы, но любое оружие человека среди этих оборотней считается подлостью.
Плотный звериный круг сформировался и остановился на отдалении. С разных сторон к утёсу стали подходить вожаки. Семеро мощных волков. Сильнейшие из сильнейших.
Однако, глядя на них, Ратмир недоуменно усмехнулся, но чуть позже из круга выступили вперёд другие волки с задатками альф и, по мере их приближения к утёсу, постепенно вышли и беты. Они также разделились по силе и покидали очертания круга, согласно их возможностям. Вскоре всё свободное пространство возле утёса было заполнено.