Парад теней

Степанов Анатолий Яковлевич

— Уже лучше, — похвалил его писатель.

— За исключением фигуры речи насчет какого-то Рябухина, — дополнил литератора Сырцов. — Теперь к вопросам, Антон Николаевич.

— На которые я вряд ли захочу отвечать, — взбодрился от своей первой удачной реплики Варицкий и от второго стакана.

— Недопонимает? — спросил Кузьминский у Сырцова.

— Недопонимает, — подтвердил Сырцов. — Знаешь, Витя, какой-то, как изволил выразиться господин Варицкий, гражданин Рябухин ведь вскоре заговорит, если уже не говорит, на дознании. И, естественно, в душевном

разговоре одной из первых всплывает фамилия нашего сегодняшнего собутыльника, которого в ближайшее время обеспокоят визитом культурные, но весьма настырные пареньки из МУРа. В моих силах задержать этот визит, а в дальнейшем устроить так, что господин Варицкий сможет выйти из весьма щекотливой ситуации с наименьшими потерями. Если, конечно, он ответит на мои вопросы исчерпывающе правдиво.

— Я вам не верю, — сказал опять погрустневший Антон.

— Ну прямо Станиславский на репетиции, — сострил Кузьминский.

— Он — говно из-под желтой курицы, а не Станиславский, — буднично заметил Сырцов.

Такое терпеть нельзя. Нельзя! Варицкий ударил жирным кулачком по столу.

— Да как вы смеете?! — вскричал он и попытался встать из-за стола.

— Сидеть! — гаркнул Сырцов страшным голосом (у Варицкого от этого рыка подкосились ноги, и он возвратился на стул) и продолжил уже в нормальных громкости, тональности и регистре: — Ты хоть понимаешь, курицын сын, что пистолет «ТТ», прошедший через тебя, замазан в убийстве? Это по меньшей мере пятерик, твердый пятерик!

— Какой пистолет? Не знаю никакого пистолета. — Варицкий хотел сказать это твердо, уверенно, но получилось совсем не так — прошелестел.

— Ну не дурак ли? — устало пожаловался Кузьминскому Сырцов.

— Он малость не в себе, Жора. Сейчас еще немного выпьет и заговорит, успокоил сыщика писатель. — Выпьешь?

— Выпью, — решился (может, и вправду полегчает) пресс-атташе и вяло махнул ладошкой.

— И заговоришь? — горлышко бутылки замерло над стаканом Варицкого.

— И заговорю. — Варицкому так хотелось спасительной дозы, что он в момент сдался.

Кузьминский и Сырцов наблюдали, как жадно и некрасиво пил Варицкий. Они дали ему возможность слегка закусить. Да ему ничего и не хотелось, кроме солененькой ягодки. Он обсосал косточку и положил ее на край тарелки. Косточка скатилась по пологому откосу. Все трое смотрели на нее. Первым отвлекся от завораживающего зрелища прагматичный Сырцов. Его поджимало время.

— С кем ты контактировал напрямую по эстрадным и футбольным делам? деловито задал он первый вопрос.

— Я не контактировал… — Варицкий испугался этого конспиративно-криминального слова. — Я был посредником при финансировании ряда проектов в шоу-бизнесе, и все.

— Ты — посредник. А кто финансировал?

— "Департ-Домус банк".

— Это учреждение и здание. А кто конкретно, персонально?

— Моя жена, Галина Васильевна Прахова. Она — одна из основных владелиц акций этого банка.

— Так все-таки кто же: Прахова или банк?

— Скорее всего, банк через Прахову. — До

того поплыл от страха и водки Варицкий, что свою жену назвал строго по фамилии.

— Один конец, — понял Сырцов. — А другой?

— Не понял? — поспешно попросил разъяснений Варицкий.

— Банк финансировал. Кого он финансировал?

— Как кого? — удивился Варицкий. — Я же сказал: шоу-проекты.

— Совсем одурел наш пресс-атташе, — вступил, наконец, в беседу Кузьминский. — Тебя спрашивают, какому человечку понадобились бабки для осуществления шоу-проектов. Фамилия, имя, отчество. Партийность, семейное положение, бывал ли за границей.

— Это зачем? — испугался Варицкий.

— Для красоты слога, — признался Кузьминский. — Кто он, Тоша?

— Радаев Олег Русланович, — поспешно сообщил Варицкий.

— Почему Радаев сам — напрямую — не связался с президентом банка? спросил Сырцов.

— Не знаю, честно не знаю. Вышел на меня, а через меня- на Прахову.

— Сложновато, — сказал Сырцов. — Но с тобой-то контакты поддерживал постоянно?

— Регулярно, — уточнил Варицкий.

— Потом Радаев почил в бозе, — напомнил Сырцов. — И дальше что?

— А дальше ничего, — заверил Варицкий.

— Уточняю вопрос: кто после смерти Радаева вел от имени менеджеров и продюсеров дела с банком через тебя?

— Да времени-то прошло всего ничего, — быстро нашел выход из щекотливого положения Варицкий.

— Вполне достаточно, чтобы восстановить связи. Кто тебя взял за пищак, глиста увертливая?

— Вы, — убежденно ответил пресс-атташе.

— А кроме меня?

Не назвать страшно, а назвать еще страшнее. Но не отвечать уж совсем нельзя.

— Вас-то одного вполне достаточно.

Они сидели в левом завороте зала, в котором окно выдачи не функционировало. Тащиться с подносом сюда посетителям было лень, и здесь было пустынно. Только в углу дружно «отдыхала» за напитками компания ко всему привыкших палаточников.

Сырцов, не поднимаясь, просто потянулся и хлобыстнул тыльной стороной ладони по мордасам сына министра и мужа миллионерши, которого от нешуточного удара кинуло на пластмассовую спинку хлипкого полукреслица. Не ожидавший такого негодяйства Варицкий перестал дышать и будто погрузился в морскую пучину. Сырцов с Кузьминским терпеливо ждали, когда он вынырнет. Вынырнул наконец-то. Выдохнул из широкой груди использованный воздух, без паузы набрал свежую порцию, выдохнул ее и только после этого тонким петушиным голоском возмутился:

— Да как вы смеете?!

И снова схлопотал по роже. Без объяснений, за что и почему, без комментариев. В первый раз было ошеломительно, ну а во второй — больно. Из потревоженного носа, из левой ноздри осторожно потекло теплое. Варицкий пальцем провел у себя под носом. На пальце была кровь. От жалости к себе он готов был заплакать, но плакать ему не дали. Сырцов вытер носовым платком натруженную руку и, засунув ее в карман брюк, вольно вытянул под столом ноги и пообещал:

— Добью до инвалидности третьей группы.