Парадокс чести

Ходжилл Пэт

— Мама, Двоюродный Дед Аден, это Джеймс, Лордан Норф.

Джейм отдала набросок салюта, думая про себя, Трое, как же я ненавижу это имя; впрочем, она была совсем не в настроении делать Ардетам подарок в виде своего настоящего имени.

Как бы то ни было, она прекрасно сознавала, как эти два нобля должны были её воспринимать — неряшливая девчонка-сорванец, играющая в солдата. Как рассказала ей Бренвир, девушки хайборны порой проходили через подобную фазу взросления, и не важно, что сама Бренвир так до конца и не выросла

из неё. Иногда эта фаза сопровождалась подложным состоянием берсерка. Тиммон должен был хорошо знать, что в редких вспышках Джейм не было ничего похожего на притворство.

— В ней действительно проглядывает Норф — правда, едва-едва, — сказала его мать, натягивая пару бледно-розовых перчаток. — Сколько тебе лет, дитя?

Это был хороший вопрос. Сказать «как и моему брату» означало поднять больше вопросов, чем было ответов, учитывая, что её брат-близнец был на добрых десять лет старше, чем она. И кстати говоря, у неё не было не малейшего понятия, кто из них родился первым.

— Примерно столько же, что и Тиммону, леди.

В сопровождении лёгкого цокота копыт из подземной конюшни привели кобылу Дистан. Джейм подумала, что только по недосмотру, лошадь была скорее белой, чем розовокрашенной, пока не увидела мерцание розовых глаз альбиноса.

— А кем была твоя мать?

Прямой вопрос на эту тему был большой грубостью. Леди Дистан определённо не видела никакого резона сохранять учтивость с таким оборвышем, как Джейм.

Не дождавшись ответа, она деликатно, но презрительно фыркнула и повернулась к своему сыну.

— А тебе она сказала?

— Нет, Мама. — Бедняга Тиммон выглядел смущённым и стеснённым, кончики его ушей алели. Он определенно не был уверен в том, что его прародительница до конца понимает, о ком говорит, и это полностью соответствовало действительности. — Мы ещё не в тех отношениях.

— Тогда старайся усерднее. Адирайна клянётся, что её родословная чиста, вопреки её наружности. Кто-нибудь рано или поздно затащит её в постель. И будет лучше, если это будешь ты.

— Да, Мама. — Теперь у него горело всё лицо.

Любопытно. Раньше, он мог бы рассмеяться. Джейм задумалась, а что если, несмотря на все его опыты по созданию уютного огонька прошлой ночью, он всё же начал воспринимать её серьёзно.

Леди Дистан похлопала Тиммона по щеке. — Береги себя, мой дорогой мальчик. И помни о том, что я тебе говорила, а также и то, что ты обязан и своей крови, и памяти своего дорогого отца.

По пандусу снова застучали копыта: эскорт миледи. Она поцеловала Тиммона, приняла помощь Рана Адена, чтобы забраться в седло, и выехала из зала в пышном великолепии, в сопровождении своего дяди.

Тиммон выпустил воздух протяжным, долго сдерживаемым вздохом. — Если это хоть как-то поможет, — сказал он, — то я извиняюсь. С точки зрения моей Матери и Двоюродного Деда Адена, никакая кровь не может быть болеё изысканной, чем

их собственная, а ты к тому же выглядишь как самый настоящий неуклюжий подросток. Что стряслось с твоим лицом?

— Сначала лошадь, потом корова, затем её тёлёнок, и, наконец, Медведь. Я чувствую себя так, как будто меня растоптал целый зверинец.

— Комендант бросил тебя обратно в Яму? Почему?

— Будь я проклята, если знаю, разве что Лорд Каинрон снова его оседлал, желая видеть меня разорванной на кусочки, что почти и случилось. Тиммон, сколько времени может занять исцеление кендара шанира?

— Ты меня спрашиваешь? Ну, я полагаю, что рано или поздно, это должно обязательно произойти, если только их не убили окончательно. А что такое?

Она ему рассказала.

— Тебе всё приснилось, — сказал он. — Почему именно сейчас, спустя столько времени?

— Возможно, — сказала Джейм, — из-за того, что у него наконец-то есть кто-то, кого он может учить. Ничем не занятый разум гниёт. Но разве он может поправиться, пока он заперт в той крысиной дыре?

Тиммон покачал головой. — Ты всё больше принимаешь желаемое за действительное. Сфокусируйся на настоящем, и на будущем. А между прочим, ты в курсе, что твои губы синеют? Вот. Возьми мою куртку. — Он накинул её ей на плечи.

— Следуешь совету матери?

— Маме лучше знать. Иногда. Ты и так знаешь, что я хочу затащить тебя в постель — я же старался как только мог — но не ради Мамочки или её драгоценных родословных. И всё же, имей в виду, — добавил он задумчиво, — что прямо сейчас это ещё не главная беда.

— Почему? Что стряслось?

Они вышли на заснеженную деревянную дорожку, где куртка Тиммона оказалась как нельзя кстати. Теперь пришла его очередь дрожать, хотя и не обязательно, что от холода.

— Ты же знаешь, что мой дедушка Лорд Ардет был в Южных Пустошах с прошлой зимы, разыскивая кости моего отца. Ну, в его отсутствие управление домом взял на себя Кузен Дари.

— У которого дыхание как у дохлого угря.

— Ну, да, но это не совсем его вина. У бедняги аллергия на свои собственные зубы. Они всё время гниют, выпадают и отрастают заново. Как бы то ни было, теперь он обратился к Верховному Лорду с просьбой сделать его лорданом регентом.

— И что, он может так легко отмахнуться от тебя и сместить своего лорда?

— Только при согласии всего дома и Верховного Лорда. Пока что, у Дари нет достаточной поддержки. Однако, Мать боится, что Дедушка впадает в слабость. Он уже определённо достаточно стар, да ещё эта одержимость его.

Это Джейм вполне могла понять. Хайборны жили долгую жизнь, но их кончина часто бывала неожиданной и быстрой, как будто их мозги внезапно рассыпались под грузом прожитых лет. Переутомление и горе Адрика вполне могли ускорить этот распад, особенно если все его поиски по-прежнему оставались напрасны.