Параметрическая локализация Абсолюта

Липень Пилип

На улице моросило, но слишком слабо, чтобы возвращаться за зонтиком. Капюшон. Безлюдно. Начало субботы, все ленятся по тёплым квартиркам. Навстречу прошли трое, подвыпившие работяги. «Ты меня понимаешь, братан? Или ты меня не понимаешь?» У входа в полуподвальный ресторанчик курили две официанточки в форменных фартучках. О чём они разговаривают? Та, что повыше – особенно хороша. Как она отставила ногу! Даже не взглянут, сучки высокомерные.

8. Самоуверенная юность

Девочка, которая отвечала ему по телефону, оказалась

худенькой, черноволосой, лет десяти.

– Привет! Меня зовут Виталик, я к Валентину Валентиновичу. Я звонил.

– Заходите.

Она, наверное, собиралась уходить – зелёная куртка, аккуратно заправленные в воротник волосы. Виталя нагнулся развязать шнурки, а она пошла в комнату.

– Валентин Валентинович, просыпайтесь, к вам пришли!

Значит, до сих пор спит. Неудивительно! Похоже, он всю ночь пил. В квартире стоял мутный алкогольный дух, и Виталя сделал было хозяйский шаг на кухню, открыть форточку, но Валентин Валентинович уже звал его:

– Виталий! Виталий! Подите сюда!

Валентин Валентинович, в костюме, галстуке и бархатных тапочках, лежал на диване под красным пледом. Увидев Виталю, он откинул плед и спустил ноги на пол. Пиджак его неприлично помялся, рубашка вылезла из-под пояса, штанины перекрутились вокруг ноги, всклокоченные волосы торчали пучками. Настоящий безумный профессор!

– Хорошо, что сегодня суббота и лекций нету, правда, Валентин Валентинович?

Валентин Валентинович, не отвечая на фамильярность, указал на журнальный столик, где стояли две бутылки коньяка: французский R'emy Martin и минский Кристалл. В Кристалле оставалось не более четверти, а R'emy Martin, из матового стекла, не просвечивался. Виталя внимательно рассмотрел бутылки, конический стакан – ничего такого – и перевёл взгляд назад на Валентина Валентиновича. Тот настойчиво продолжал указывать и даже потряс пальцем, требуя особой пристальности.

– И что?

– Доказательства, Виталий! Вот доказательства.

– Не понимаю. О чём вы говорите?

– Виталий. Не препирайтесь. Возьмите и попробуйте. И вы всё поймёте сами.

– Да не хочу я ничего пробовать! Объясните сначала, что вы хотите сказать?

– Виталий. Объясняю. Мой эксперимент проведён успешно. Всё подтвердилось. Абсолют материализован. Коллайдер не понадобился. Не волнуйтесь: вы в любом случае получите свои зачёты и оценки, раз я пообещал.

– Валентин Валентинович… – Виталя морщился от этой бессвязицы. Он сожалел, что пришёл – доцент несомненно был пьян и разговаривать с ним не имело никакого смысла.

– Да послушайте же вы! Да посмотрите же! – Валентин Валентинович понял ход его мыслей и говорил уже гневно, – Вот оно, воплощение Бога! Маленькая девочка, в которой сосредоточен мой лагранжиан! Вероника, подойди сюда, пожалуйста. Вам хочется доказательств, Виталий? Я тоже их хотел – и я их получил! Извольте попробовать – коньяк Кристалл значительно лучше, чем R'emy Martin. И это сделала она. Пробуйте, ну!

– И коню понятно, что Кристалл лучше, – Виталя с досадой осматривался, не зная, что ему делать теперь. – Вы б ещё Гродно V.S.O.P. сравнили для смеха. Как будто вы раньше не знали, что французские коньяки – сплошная сивуха. Ладно, Валентин Валентинович, пойду я, наверное. А вам бы позавтракать неплохо.

Валентин

Валентинович рассмеялся, легко забыв свой гнев, как это часто случается у пьяниц.

– Слепец! Эх вы. Самоуверенная юность. Идите, идите, я вас не удерживаю. Вы ещё все вернётесь, с восторгами и нобелевскими премиями. Но знайте, мне это неважно, я двигаюсь дальше! – он встал, качнулся и снова сел. – Только одна к вам просьба: отведите Веронику домой. Её мама уже вернулась и волнуется.

9. Странное желание

– Далеко идти? – спросил Виталя девочку, когда они спускались по лестнице.

– Нет, в этом же доме, третий подъезд, – держась за перила, она перескакивала через две ступеньки и приседала, приземляясь.

– А как ты вообще у него оказалась? Я подумал сначала, что ты внучка.

– Никакая не внучка. Валентин Валентинович прочёл свою формулу, и в меня локализовался Абсолют. Хочешь, я пойду с тобой и выполню все твои желания?

Они вышли на улицу и остановились у скамейки. По-прежнему шёл дождик. Из кустов недоверчиво выглядывала кошка, опасливо пригнувшись к земле.

– Тебе понравилась эта игра, да? Будешь теперь всех дурачить?

– Какой ты недоверчивый! Хочешь, проверим? Давай, загадай что-нибудь!

Виталя засмеялся. Вот, оказывается, чем развлекается Валентин Валентинович спьяну – придумывает игры для маленьких девочек. Своих внуков нет, вот он и. Старым людям нравится играть с детьми, умиляются. А что она будет делать, когда не сможет выполнить задание? Он обернулся по сторонам, придумывая. Сделай, чтобы эта кошка залаяла! Вероника стала смотреть на кошку. Та привстала, прижала уши и выгнула спину дугой, шерсть на позвоночнике угрожающе вздыбилась, хвост толсто распушился. Она сделала шаг к Витале, оскалилась – и вдруг звонко тявкнула, как тявкают маленькие вздорные собачонки на поводках у старушек. Кошка сделала ещё один шаг, явно намереваясь вцепиться Витале в штанину. Он вздрогнул и отступил.

– Ну что, я победила? – Вероника отвела взгляд от кошки, и та тут же скрылась в кустах.

– Офигеть! Но как ты это сделала?

Девочка молчала, подразумевая, что вопрос глупый и не заслуживает ответа. Пошли, сказала она, пошли погуляем, я не хочу идти домой. Они медленно двинулись вдоль дома, свернули на улицу. Виталя был ошарашен и не находил, что сказать. Он утёр рукой мокрый от дождя лоб и посмотрел на ладонь. Капли стекали. Магазин. Может, ей мороженого купить? Хочешь мороженого? Нет. А я хочу. Он забежал за пломбиром в вафельном стаканчике, и она терпеливо ждала у входа. Слушай, а мама, тебе разве не надо к маме? С мамой уже всё в порядке. Он не понял, но не стал вникать.

– Давай-давай, загадывай настоящие желания, – снова предложила Вероника, – есть же у тебя настоящие желания? Что тебе нужно для счастья?

Что мне нужно для счастья? Он облизывал пломбир, оттягивал время. Ему казалось, что он попал в бред. Вот вчера же ещё всё было нормально – и вот.

– Ну хорошо. А что пожелал Валентин Валентинович?

– Чтобы местные коньяки были самыми лучшими на свете.

– Странное желание! Ведь они и так самые лучшие? – Виталя уже ни в чём не был уверен.