Параметрическая локализация Абсолюта
Шрифт:
– Я вас помню, вы у нас трубы меняли – дядя Валера, да?
– Да. Пойдём, я тебя провожу. Тебе надо домой идти. – Надо её отвести, мало ли что. Поговорить с мамой. Такая хорошая девочка, умная и вежливая. – Пойдём.
– Дядя Валера, моей мамы наверное дома нет. Можно я у вас посижу?
– У меня? Можно, почему нет. Странная ты девочка. Только у меня ничего интересного для тебя нету. Ну, можем чаю попить, телевизор посмотреть. Дискавери любишь? Я люблю. Или мультики. Есть такой канал, на котором всегда мультики.
7.
– Дядя Валера, а что вам нужно для счастья?
По телевизору шёл японский мульт с огромными глазами, лепетом о любви и героическими криками. Они сидели на диване с кружками чая. От чая поднимался пар. Валера убедил Веронику снять куртку и повесил её сушиться на спинку стула. Серый свитерок в ромбы. Тоже худенькая. Прикатил из кладовки обогреватель и включил – девочке будет тепло.
– Для счастья? Да вроде всё у меня нормально. Если подумать. А если по-другому подумать – так столько всего можно напридумывать. И то хочется, и это, и пятое, и десятое.
– Давайте по порядку!
– Вот прямо так по порядку? Тебе интересно будет? Ты же маленькая, а я взрослый дядька. Зачем тебе?
– Я могу сделать всё-всё, что вы захотите.
– Скажешь тоже! Как же ты сделаешь всё, что я захочу? Если мне, к примеру, зарплаты не хватает?
– Сильно не хватает?
– Сильно! В два раза, к примеру, – Валера повернулся к ней, забросив локоть на спинку. Кружка жгла колено, он поставил её на диван и придерживал пальцем. Как с ней интересно разговаривать, серьёзная. Сложись всё по-другому, у меня бы уже своя такая была. Школьница.
– А есть у вас деньги? Сто рублей, например.
Валера, сменив позу, полез в карман джинсов и достал несколько смятых бумажек. Выбрал сторублёвую, положил на диван, разгладил. Стыдно, что вот так в кармане деньги ношу. Надо портмоне купить. И что она теперь будет делать? Они вместе смотрели на купюру. В телевизоре громко вскрикнули, и Валера взглянул туда – хороший робот нанёс плохому роботу победный удар. Вернул взгляд, и – на диване лежала не сотня, а тысяча! Стоп! Но она даже не двигалась!
– Вероничка, как ты её подменила? Что за фокус? Ты ведь даже не двигалась! – Он схватил бумажку и рассмотрел. Нашёл в кармане другую тысячу и сравнил – одинаковые, один в один. Посмотрел на просвет, на телеэкран, на хорошего робота – были и водяные знаки, и полосочка из фольги.
– Я всё могу сделать, дядя Валера! Во мне воплощён Бог. Валентин Валентинович так сделал, вы же его знаете.
Тысяча моргнула, плавно превратилась назад в сотню, прямо в руках у Валеры, а потом снова в тысячу.
– Охренеть можно! Прости за выражение. Просто охренеть. Как же это? Бог? То-то мне профессор вчера про Бога рассказывал. А я думал, он просто напился. Но как Бог может быть девочкой? Почему девочка?
– Так получилось. Какая разница, кто?
Валера не знал, что сказать, и отпил чая. Кончик языка пекло, обжёг. А бабуля говорила…
– Ты меня судить пришла, да? Много пил, в церковь не ходил, матом ругался? Мне бабуля говорила, что будет страшный суд.
– Нет-нет, наоборот! Я хочу сделать вас счастливым. И вообще всех на свете. О чём вы мечтаете, дядя Валера? Хотите собачку?
8. Из стали или из пластика?
– О чём мечтаю? Серьёзно, что ли? Сдуреть. Собачку? Нет, зачем мне собачка. А того студента ты уже счастливым сделала, да? Что он попросил?
– Он захотел нравиться девушкам.
– Озабоченный какой-то! Можно подумать, он без этого не нравился, толстяк. А ему всё мало. Так уж человек устроен – всегда ему мало.
Валера взволнованно ходил по комнате. На телеэкране плыли иероглифы титров, и японские дети пели энергичную песню в стиле рок.
– Но не все такие ненасытные, Вероничка. Я тебя попрошу о том, чего мне на самом деле не хватает! Сейчас соображу только… Много времени не займёт, тебе ведь ко всем нужно успеть. Ты что, вправду хочешь всех делать счастливыми? А маму свою? Что ты маме сделала?
– Ещё сделаю. Я её пока не видела. Мне неважно, в каком порядке.
– Ну да, ну да. Вот! Такое можно? Мне всегда хотелось…
Валера выдвинул ящик комода и достал оттуда тетрадку, присел с ней рядом. Кружка опасно накренилась, и он поставил её на пол. Смотри! Тетрадка была заполнена его неумелыми рисунками и эскизами – новые модели унитазов, бачков, смесителей. В основном унитазы: из красного дерева, с надувным сиденьем, с регулятором наклона, со спиралью подогрева, с охладителем и бактерицидным вытирателем, с автоматическим умывателем и сушилкой, высокий барный с кожаной спинкой, складной переносной, одноразовый бумажный и ещё целый ряд моделей не вполне ясного назначения.
– Как тебе? Хорошо же, скажи? И никто не захотел их внедрять, никто! А ведь я не все подряд посылал, только самые лучшие.
– Клёво! – подтвердила Вероника. Рассматривала. Интересно! А вот это что за модель? Это спортивная, чтобы с горы кататься, по снегу. Хорошо же? Да я бы и сам сделал, своими руками, но знаешь – дёшево получится, некрасиво. Другое дело, если бы фабричного производства, чтобы всё гладенько, аккуратненько, хромировано. Неужели они понять не могут, как это здорово! Ну что, как тебе? Можешь помочь? Могу. Вот! Клянусь, это моя мечта! Давай! Валера с горящими глазами выбежал из комнаты, схватил сумку с инструментами и распахнул дверь в туалет. Перекрыл воду, открутил крепёжные винты, снял бачок, отсоединил муфты, вывернул анкеры. Вероника наблюдала из коридора. Валера поднатужился, оторвал унитаз от пола и потащил его в ванную, оставляя за собой дорожку ржавых капелек. Пустил воду и стал тереть унитаз мочалкой. Чтобы был как новенький!