Парашюты на деревьях
Шрифт:
— Смотрите не задерживайтесь, — сказала Аня на прощание детям, — а то вас тоже разыскивать будут.
— Нет, нет, не будем задерживаться, — ответило ей хором несколько голосов.
Аня сделала небольшой крюк и присоединилась к группе.
— Вот и я вспомнила детство. Покачалась на качелях, — сказала она, вновь с неохотой облачаясь в свою амуницию.
— Как это хорошо — детство! — вздохнула Зина. — Без войны, конечно. Я в Москве, в парке Горького, тоже качалась на качелях. Боже мой, еще бы хоть разок побывать
Весь день по дороге, проходившей недалеко от нас, сновали военные машины, проезжали повозки. Мы чувствовали себя на лезвии ножа. Настороженность, близкая опасность не дали как следует отдохнуть.
По очереди мы дежурили, по очереди отдыхали. Когда солнце склонилось к закату, Шпаков обвел всех испытующим взглядом и не совсем уверенно сказал:
— Сегодня за продуктами не пойдем. — Казалось, он ждал, что кто-то может возразить, сказать, что не выдержит, выбьется из сил и не сможет двигаться дальше.
Но все молчали. Три Ивана, которые всегда держались вместе и несколько недолюбливали Шпакова, не приняли душой его как командира после смерти Пашки Крылатых, тоже промолчали. Так надо! — все это понимали. Не к теще на блины доставили нас сюда через фронт. Значит, командир что-то задумал. Спустя несколько минут он объявил, что ночью будет вести дальнейшую разведку линии укреплений. Завтра к вечеру нужно подготовить данные «Центру». Затем «раскулачим» какой-либо хутор и уйдем отсюда подальше, километров за 30–40, чтобы оказаться вне зоны облавы, которую непременно наладят фашисты, после того как нас засекут пеленгаторы.
Всю ночь шаг за шагом мы обследовали и наносили на карту объекты укреплений. Впереди долговременных огневых точек были вырыты окопы в полный профиль. Они были связаны ходами сообщений с дотами. И снова мы не обнаружили присутствия здесь солдат. Словно вымерло все вокруг.
Изучая местность по карте, мы увидели, что эха извилистая лощина тянется далеко на юг и на север. Возможно, что и линия укреплений тянется через всю Восточную Пруссию. Конечно, обследовать ее с конца в конец таким образом, как мы делали этой ночью, невозможно. Тут нужен осведомленный «язык».
Очень коротки летние ночи. Но все же мы успели осмотреть более десяти километров линии укреплений, пока стал заниматься рассвет. Продолжать работу мы не рискнули, потому что считали: раз есть укрепления, то в любую минуту могут нагрянуть и солдаты. Густым сосняком с пышным лиственным подлеском решили вернуться на прежнее место и передневать, а под вечер передать радиограмму «Центру» и двинуться дальше на юго-запад. Попутно рассчитывали посетить какой-либо хутор и разжиться продуктами.
ВСТРЕЧА С УБИЙЦЕЙ
К утру, замыкая зигзагообразное кольцо, мы вновь подходим к тому островку леса
— Как дела, девушки? — справлялся он. — Устали небось?
— Есть малость, — призналась Зина.
— Смотрите, что это такое? — остановил нас Мельников.
В предрассветной мгле мы увидели у подножья холма какое-то странное сооружение.
— Надо проверить, Иван Иванович, пройдите с Овчаровым, взгляните, что там такое, — распорядился Николай Шпаков.
Сойдя с полевой, еле заметной дорожки, на которой мы стояли, девушки сразу присели. Опустились рядом Зварика, Юшкевич и Целиков.
— Постоим, — предложил мне Шпаков, — понаблюдаем, пока ребята вернутся.
Прошло не более пяти минут. На дороге показались силуэты двух человек. Мы решили, что возвращаются Мельников и Овчаров.
— Вот и они, — произнес Шпаков.
Мы сделали несколько шагов навстречу и столкнулись с ними лицом к лицу.
Только теперь мы спохватились, что встретились с двумя немецкими солдатами.
— Хенде хох! — крикнул Шпаков, направляя автомат в грудь опешившего солдата. Я сделал то же самое по отношению к другому.
Немцы растерялись, смотрели на нас и не спешили подымать руки. Как позже выяснилось, они приняли нас за свой патруль, с которым недавно встречались на этом месте, и поэтому подходили к нам так беспечно. Тут же немецких солдат обступили наши товарищи и обезоружили их.
— Что такое? Что все это значит? — возмущались пленные. За что вы нас обезоруживаете? — Они все еще никак не могли понять, с кем имеют дело.
— Не догадываетесь, с кем встретились? — спросил Шпаков.
— О да, теперь ясно, вы — русские парашютисты, — закивали они головами, едва я успел перевести вопрос, заданный им Шпаковым.
Хотя эти пленные легко попали нам в руки, но мы не очень были им рады. Ясно, что служащие специальной военной строительной организации инженера Тодта — об этом свидетельствовала их форма — могли дать важные сведения об оборонительных сооружениях. Но нам нужно было как-то пережить день в этой «пасти дракона». Идти куда-либо дальше от этого места с «языками» было невозможно — занималось утро. Волновало нас и другое: исчезновение патруля не может остаться незамеченным, повлечет за собой розыск. Группа будет поставлена под удар.