Парфюмер Будды
Шрифт:
– Что мы ищем, во что бы поверить?
Она кивнула.
– Мы называем мифологией чужую религию.
– А-а, твой старый друг Джозеф Кэмпбелл.
Она рассмеялась, но смех получился не торжествующий, а жалкий.
– Надежда умирает последней, – сказал Гриффин. Теперь это было его поражение.
Утро выдалось ненастное и немного прохладное для конца мая, меланхоличное. Но Парижу шла меланхолия. Город надел серые облака с небрежностью француженки, привычной к высокой моде. Жас опустила стекло машины. В воздухе пахло рекой, которая протекала всего
Разные компоненты создавали уникальный аромат, не свойственный ни одному другому городу и даже этому городу в любое другое время суток.
– За нами следует синяя машина. Она висит у нас на хвосте с того момента, как мы выехали, – заметил Гриффин.
– Полиция?
– Неужели они настолько плохи в слежке? Не беспокойся, у нас больше часа до открытия магазина, а до него всего пять минут езды, верно? Мы от них оторвемся.
На углу машина проехала прямо, потом Жас свернула налево.
– О’кей, он исчез, – сказал Гриффин. – И на хвосте больше никого. Хотя бы пока. Обогни этот блок. Аккуратно и не спеша.
– Похоже, ты знаешь, как избавиться от слежки.
– Обо всем этом я знаю из кино, что крутят в самолетах, и еще из книг. Всегда хочется почитать романы по отзывам в «Нью-Йорк таймс», но не выходит. У меня страсть к высокооктановым триллерам. Если мои любимые писатели хорошо расследуют, то у нас все в порядке, а если нет… тогда…
– Не сказать чтобы ты меня этим обнадежил.
– Действительно, я как-то не подумал.
Они молча ехали еще минут пять, а потом Гриффин сказал:
– У них может быть не одна машина. Возможно, вызвали другую, чтобы прицепиться к нам в новом месте, но на хвосте никого не видно.
– У нас на хвосте. Очень драматично.
– Я все, что у тебя есть, так что не будь слишком строга, о’кей?
Жас кивнула.
– Гриффин? – Краем глаза она увидела, как он повернулся – Думаешь, Робби в порядке?
– Да. Он изобретательный, умный. Но кроме того, он верит в то, что делает. Если кто-то и может выжить чистым усилием воли, так это Робби.
Еще через несколько домов он предложил остановиться и позавтракать.
– У нас есть как минимум час до открытия магазина. Найди место, где можно сидеть и наблюдать улицу из окна.
Жас повернула налево, потом направо и остановилась у кафе.
Они сели за столик у окна с видом на широкий бульвар и заказали cafe au lait [29] и круассаны. Пока ели, говорили мало, ковыряя сдобные булочки. Несмотря на то что никто из них не упомянул о том, что было ночью, Жас чувствовала, что идет молчаливое обсуждение. Она не знала, произошла ли встреча ради них с Гриффином, или же это просто был выход из ужасной ситуации. Ей надо в этом разобраться, но лишь когда Робби найдется и окажется в безопасности.
29
Кофе
– У меня есть около двухсот евро, – сказал Гриффин. – На снаряжение этого должно хватить. Но если мало, у тебя есть наличные?
– У меня кредитка.
– Не надо использовать кредитные карты. Их можно отследить.
– Когда мы все это купим, как потом занести в дом, не насторожив полицию и не вызвав у них подозрений? – спросила она.
Гриффин медленно отпил кофе.
– Малахай в записке оставил тебе свой телефон?
Жас поискала записку в блокноте и протянула ему.
Гриффин достал свой телефон и набрал номер психотерапевта.
– Малахай, это Гриффин. Я с Жас. Нам нужна ваша помощь.
Через полтора часа Жас остановилась у Дома Л’Этуаль и открыла ворота во двор. Любой мог видеть, как она припарковала машину, из которой вышли трое. Жас, Гриффин и Малахай Сэмуэльс с чемоданом. Гость, собирающийся у нее пожить.
От гостиницы Малахай приехал на такси и встретился с ними возле спортивного магазина, где они сложили свои покупки в его чемодан.
В доме Гриффин сразу включил стерео и отнес чемодан на кухню.
– Дайте мне несколько минут, – сказал он. – Надо позвонить Элси, должен ее разбудить.
– Делаешь это каждое утро? – спросила Жас.
– Где бы я ни был, – ответил Гриффин и направился в гостиную.
– Он хороший человек, – заметил Малахай. – Робби повезло, что он его друг.
Жас кивнула, не решившись произнести хоть что-нибудь. Преданность Гриффина своей дочери растрогала ее.
Жас открыла чемодан и с помощью Малахая выложила снаряжение на стол.
– Спасибо, – сказала она. – Вы очень любезны.
– Не стоит благодарности. Я приехал сюда именно для этого. Помогать тебе, чем смогу.
Она взяла шлем и кухонными ножницами отрезала ценник.
– Нам многое предстоит. Судя по тому, что сказал Гриффин, не уверена, что вы сможете убедить Робби продать вам черепки.
– Я собрал около четверти миллиона долларов.
Она покачала головой.
– Кажется, Робби кого-то отравил насмерть. Деньги не смогут заставить его изменить решение. – Она снова покачала головой. – Это просто сумасшествие. С самого детства он делал ради идеалов то, чего не стоило. Он чуть не погиб, когда был в Тибете в разгар восстания, чтобы узнать, как помочь монахам спасти их реликвии. Но теперь…
– Его вера сильна.
– В несуществующие вещи, в черепки, которые всего лишь часть выдуманной сказки. Мифы – это лишь метафоры.
– Остатки сосуда не миф. Они реальны. Реинкарнация тоже реальность, – сказал Малахай.
Он был готов сражаться, Жас – нет.
– Это не стоит того, чтобы умереть, – сказала она.
– Все, ради чего стоит жить, достойно того, чтобы умереть. – В голосе Малахая прозвучала тоска, и Жас замялась с ответом.
– Вы говорите, как он.
– Вера нас объединяет во многом.