Парфюмер Будды
Шрифт:
– Нелегко, – Робби провел пальцем линию. – Из этой камеры два выхода и входа, – он показал на один. – Тот, которым вы пришли, и другой, – он снова указал на карту. – Здесь тупик со щелями. Пройти можно, но сильно ободравшись, а потом, если удастся пролезть, оказываешься в костяном мешке. Тысячи костей, сложенных в кучи. Чтобы пройти эту камеру, придется пробираться через них. Они под тобой шевелятся, сыплются, хрустят.
Робби замолчал. Видно было, что воспоминание о путешествии было ему неприятно.
– А с другой стороны
– Несколько сводчатых камер, совершенно неинтересных, а дальше еще одна пещера. Я там пролез по-пластунски. Там достаточно других проходов. Маловероятно, что кто-то случайно полезет через все эти препятствия.
– Но они могли бы? – спросила Жас. – Если бы у них была, скажем, собака, почуявшая твой след?
– Могли бы, – Робби покачал головой. – Но это маловероятно.
– Нет, вовсе нет. Полиция следит за тобой. – Ее голос прозвучал полусердито-полуистерично.
– Я не знал, что делать. У Фуше был пистолет. Он никакой не журналист.
– И он бы убил тебя за эти черепки, – тихо сказал Гриффин. – Ты все сделал правильно.
– Зачем ему было убивать тебя из-за них? – не унималась Жас. – И где они?
Робби снял с шеи темно-красную ленту. На ней висел бархатный мешочек все того же королевского цвета. Это была фирменная упаковка Дома Л’Этуаль, используемая для флаконов.
– Значит, они всегда были при тебе. Марше спрашивал у меня, не знаю ли я, где они, – сказал Гриффин, когда Робби раскрыл мешочек и вынул бирюзово-белые с кораллом осколки флакона.
Жас, никогда их не видевшая, наклонилась, чтобы рассмотреть. В исследовании происхождения мифов ей приходилось иметь дело со многими драгоценными предметами. Эти не были ни самыми грандиозными, ни самыми интересными.
– Это обычные осколки, – сказала она.
– Нет, не обычные, – возразил ее брат.
– О, Робби, – Жас устала от двухдневного напряжения, бессонницы и недоедания. Только и делала, что нервничала. Жас изнемогла, а от идеализма брата она готова была впасть в истерику.
– Это сумасшествие. Ради этого не стоило подвергать жизнь опасности. Это всего лишь легенда, ради бога!
Жас разозлилась на брата за его романтизм и такие грандиозные мечты. Но, выплеснув свое раздражение, она почувствовала, как что-то произошло на другом уровне. Что-то в этих осколках притягивало ее. Их запах.
Закрыв глаза, Жас сосредоточилась на неизвестном, но знакомом аромате. Это был тот же запах, который она много раз чувствовала в мастерской. Там он был смешан с сотнями других ароматов. Здесь, изолированный в каменном помещении, он казался чистым, без примесей.
Ароматы в старинных стеклянных флаконах в кунсткамере Малахая содержали такую же густую янтарную основу. Но этот вариант был более сложным.
– Ты чувствуешь запах? – прошептал Робби.
Жас подняла голову, кивнула.
– А ты?
Лицо Робби помрачнело.
– Нет, не чувствую.
Жас
– А ты?
– Нет. Я чувствую запах пыли. Но, опять же, Робби говорит, что у меня нюх не развит.
Жас улыбнулась.
– Если кто и сможет определить, из чего состоит этот аромат, то одна лишь ты, – сказал Робби. – Нам точно известны четыре ингредиента. Осталось узнать остальные. Ты можешь сказать?
– Какая разница? Это один из ароматов, который кто-то из наших предков налил в глиняный пузырек. Это придуманная история. Ты гоняешься за мечтой.
– Все духи есть мечты. Что ты чувствуешь? – не отступал Робби.
Жас закрыла глаза и вдохнула еще раз, поглубже. Вобрала себе в ноздри все. Духи Гриффина, неприятный запах брата, древний аромат, источаемый глиняными черепками, и разделила их.
– Ладан и голубая лилия.
Она слышала, как вдали с потолка капает вода, слышала тихий плеск капель в луже. Мерный ритм, капля за каплей, постоянно, бесконечно. Вода. Падающая вода. Капли воды. Ровный, успокаивающий звук.
Глава 42
В центре мастерской был фонтан, и Айсет любила лежать возле него после страстной любви Тота, вдыхая ароматы духов и слушая плеск воды. Иногда она засыпала, пока Тот работал. Он позволял ей вздремнуть, пока не наступало время совершать вечерние ритуалы. Потом она омывалась и спешила домой. Если ее спохватятся, если муж пошлет слуг искать, если ее найдут и неверность раскроется, муж может ее убить. У аристократов была такая привилегия.
От шума приближающихся шагов Айсет проснулась.
– Кто там? – Она беспокойно взглянула на возлюбленного. – Ты кого-то ждешь?
Тот покачал головой.
– Спрячься в кладовке. Подожди там, – прошептал он.
Айсет быстро встала, обернула свой обнаженный стан покрывалом и убежала в дальний конец мастерской Тота. Открыв дверь, она нырнула внутрь.
Волна ароматов была нестерпима. Здесь придворный парфюмер хранил все свои масла и мази, которые использовал для создания духов царицы.
Она сдвинула несколько стеклянных бутылочек на каменной скамье и села, чувствуя, как от страха дрожит ее тело. Шаги приближались. Так много людей.
В ожидании Айсет открывала кувшины и вдыхала аромат их содержимого. Здесь была корица, хвойная живица и ароматы ириса, лилий, роз, горького миндаля. В одном алебастровом кувшине оказались духи с богатым, объемным запахом, и ни один аромат не превосходил остальные. Сложный, красивый запах.
Вдруг Айсет исполнилась грустью, ощущением собственной безнадежной судьбы. Такая страсть должна привести к страданию. И виновата будет именно она. Так было всегда? Даже когда она была ребенком, мать обыкновенно дразнила ее, что если случится беда, то, без сомнений, причиной всегда будет Айсет.