Пари на практикантку
Шрифт:
На глаза вновь навернулись слезы и я торопливо стерла их тыльной стороной руки. Отвернулась, часто смаргивая и глядя на черную гладь реки, а после направилась к лестнице, ведущей на набережную.
А ведь я знала! Знала, что он такой с самой первой встречи. И все равно поверила. Потому что хотела ему поверить. Потому что он сделал все для этого.
— Эй, красотка?! Куда торопишься? — я слышу, как мне кричат четверо парней в серебристой спортивной машине с открытым верхом.
Молодые, наглые. Они хохочут и обсуждают мою
— Ч-ч-человечка…
Но я лишь наклоняю голову, пряча глаза. Прямой открытый взгляд для таких — это вызов. А я сейчас не готова не то что к флирту, а даже к разговору.
И только спустившись вниз к берегу, понимаю, что это была ошибка.
Дыхание вновь спирает от боли. Зачем я сюда пришла?
Здесь я танцевала… для него. В тот вечер.
Но куда идти?.. У меня теперь нет ни дома, ни подработки. Ночевать на вокзале или… как наш завхоз в комнате Рикки? Но одна мысль о том, чтобы вернуться в управление, вводит меня в оцепенение
— Невежливо уходить не поздоровавшись, цыпа!
Снова те же парни.
Спускаются с крутой лестницы. Подходят неторопливо. Высокомерные, наглые. Идут вразвалочку. А глаза… глаза светятся желтым янтарем.
Оборотни.
— И молчать тоже, — ухмыляется самый высокий. — Или ты немая?
— Так еще лучше, — ржет кто-то из них. — Все равно рот будет занят.
По спине пробирает морозом от отвращения и страха. Тут и гадать нечего, что именно они собрались делать. Они окружают меня кольцом, а вожак хватает меня за руку и вновь оскаливается:
— Не-е-е, люблю когда стонут, — Его клыки длинные, острые и белоснежные. И смотрю в его звериные глаза словно завороженная.
— Ты ее прям тут разложить собрался? — удивляется другой, с явной рыжиной в темных волосах. — Давай хоть в клуб затащим.
Они явно уверены в своем превосходстве и силе. На их руках уже не стесняясь проявляются когти, а зрачки вытягиваются в вертикальную полоску.
И вдруг страх отступает. Ярость затапливает меня с головы до ног. Поднимается бушующим цунами, сносит грусть и любые моральные правила.
Губы изгибаются в злой улыбке. Ах, человечка, да?!
Кажется, они тоже что-то чувствуют. Потому что замирают и хмурятся с недоумением. Но это им уже не поможет.
С моих рук срывается магия…
Воздушный вихрь, расшвыривает парней в стороны. Огненная стихия превращает набережную в реки лавы, а морозные стрелы бьют по противнику прицельно и безжалостно. Все то, что я сдерживала в себе все эти годы, вырывается болью и яростью.
Пяти минут и четырех заклинаний мне хватило, чтобы расправится к неудачливыми насильниками.
Подхожу к их вожаку, который лежит смешно отклячив зад и испуганно ноет. Наклоняюсь и шиплю в бледное лицо испуганно оборотня.
— Люблю, когда
И тут же замираю, услышав вой полицейских сирен…
Пришла в себя я час спустя. В голове шумело, а перед глазами двоилось от магического отката. Воспоминания были отрывочные и… злые.
Слабо звякнули цепи и я через усилие села на жестком казенном лежаке. Камера. Чертова тюремная камера!
Ну, конечно, где же еще я могла оказаться!
— Ну что, валькирия, очнулась? — хмыкнул через решетку дежурный.
Я подняла голову, глядя на охранника. Вампир. Высокий, подтянутый, в синей полицейской форме, он с жалостью и каким-то любопытством смотрел на меня через прутья камеры. Как правило эту расу с распростертыми объятиями брали как раз на ночное дежурство в силовые структуры.
— Ну ты даешь! — а еще он явно любил поговорить. — В одиночку разбросать четверых волков — это еще надо суметь!
— Они напали на меня, — отозвалась я и закашлялась — в горле пересохло. — Хотели изнасиловать.
— Я так и подумал, — кивнул полицейский, сверкнув красными глазами. — Они тут уже весь район достали. Но у заводилы в их компашке богатенький папаша. Он вечно вытаскивает его из передряг. А когда наряд приехал по вызову ты была не особо похожа на пострадавшую, уж извини.
Понятно. Все как обычно решают связи и деньги.
Я устало прислонилась к решетке и закрыла глаза. Конечно, можно было бы попробовать связаться с Кортесом — служебный кристалл связи все еще болтался у меня на шее. Но я отключила магическую связь — для артефактора моего уровня это не было проблемой.
К тому же, вновь попросить у него помощи, значит признать себя слабой и беспомощной. Опять.
Не хочу его видеть! Не могу и не хочу!
Хотя… у меня ведь тоже есть богатенький папаша со связями.
— Пожалуйста, офицер, — я умоляюще уставилась на офицера, — я же имею право на один телефонный звонок? Связаться с родственниками?
Мужчина демонстративно глянул на мои руки, закованные в антимагические перчатки. Хотя по виду они скорее напоминали боксерские. В такой конструкции я не смогла бы даже почесать нос. Изготовленные из специального алхимического сплава они полностью охватывали руки до запястий и не позволяли колдовать, прерывая любые магические потоки. Держать телефон было тоже невозможно.
— Тогда вы можете позвонить за меня? Прошу вас… Мой отец тоже известный человек. То есть дракон. Я полукровка.
Полицейский заколебался. Я чувствовала, что явно ему понравилась, но он все же колебался между жалостью ко мне и служебными обязанностями. В итоге победила неприязнь к богатеньким мажорам.
— Ладно, давай номер, — буркнул вампир. — Позвоню. Жаль будет, если этим уродам снова все сойдет с рук, а пострадает невинная девушка.
— У меня в сумочке визитка, — торопливо подсказала я. — В боковом кармашке.