Пари со скуки
Шрифт:
«Да что же это такое?» у Мики на мгновенье сделался до боли несчастный вид.
– Кто-то приходил? – спросил Юу.
– Да, горничная, – усмехнулся Микаэль, чувствуя, как снова стягивает нутро мысль о предстоящем признании. Письмо волновало его уже в несколько меньшей степени, ибо из самого опасного места оно было извлечено, а вероятность, что Юу полезет в комод, практически нулевая. Хоть на этот счет можно не беспокоиться. Оттуда он заберет его и потом. Теперь снова надо настраивать себя на признание.
«Черт, как же это сложно», думал Мика, глядя в экран плазмы. Они с Юичиро сидели на диване и Шиндо, положив голову на колени парня,
Так приятно находиться в его теплых объятиях, чувствовать нежно поглаживающую тебя руку. Вот как прервать идиллию и начать говорить, когда все так восхитительно, и ты буквально умираешь от распирающих тебя изнутри
трепетных чувств? Он обещал Фериду вернуться сегодня, и он это сделает, пусть только закончится фильм, и он все ему расскажет. Непременно расскажет, а пока насладится минутками счастья наедине с любимым.
Набрав пригоршню воды, Шиндо ополоснул лицо. Вытираясь полотенцем, он взглянул в зеркало. От былого макияжа не осталось и следа, теперь единственное, что делает его Микаэлой, а не Микаэлем – это накладные пряди. Аккуратно сложенное платье лежит тут же на комоде. Он готов, почти готов рассказать правду. Но, не хочется, как же не хочется терять все это, но он должен. Он пообещал самому себе сделать это сегодня, после окончания фильма. И вот, титры прошли, началась реклама, и он обязан наконец-таки рассказать правду Юичиро. Хватит обманывать его, он не заслужил этого.
Хватит с него этого ложного счастья и ожидания.
Решительно взглянув на свое отражение, Мика бросил полотенце на комод и двинулся к выходу. Искусственные длинные пряди взлетели в воздух. Он решил не снимать их пока, сделать это при Юу, чтобы тот видел, что Микаэла и есть Мика.
Шиндо распахнул дверь, намереваясь постепенно ошарашить Юу известием, что он парень и замер, когда увидел, что тот стоит в прихожей и в руках держит письмо. Ящик тумбочки выдвинут.
– Мика, это что? – голос Юу был настолько низким и глухим, что Шиндо мгновенно похолодел. Взгляд зеленых глаз медленно прошелся по человеку, который еще немного напоминал ему образ его возлюбленной, одетой в мужскую футболку и джинсы, но гораздо больше он походил на того, к кому презрение и неприязнь не утихли по сей день. Он был настолько ошарашен строчками письма, написанными рукой его Мики, что их смысл пусть и дошел, однако осознан полностью не был.
– Юу-чан, – Мика выхватил из рук Юичиро свое же письмо и смял. – Это, это…
– он не знал, что сказать, однако в следующую минуту, понимая, что настал конец, он прямо взглянул на Амане. – Это правда. – Серьезно произнес он.
Судорожный выдох, по мере того, как осознание горькой правды озаряет разум. Микаэла, это не Микаэла. Её не было. Она не существовала. Никогда. Вместо нее, все это время был он. Он. Он играл с ним. Эта мразь играла с ним, притворяясь Микаэлой, как кошка с мышкой. Его развели, его подставили собственные друзья, натравив на него этого урода. Разыграв его, заставив полюбить это… эту…
– Юу, это всё, правда, – Мика отцепил пряди и швырнул их сторону, подняв на Юичиро несчастный взгляд. – Все, что в этом письме, правда «от» и «до». Я хотел тебе сказать, но не мог, я порывался, знал, что
Пойми, – он поглядел в колючие зеленые глаза. – Я люблю тебя. Это звучит дико и ты, наверняка, мне не поверишь, но это правда. Вот это настоящая правда. Я люблю тебя, Юу-чан. – Он сделал несмелый шаг к Амане. – Прости меня, пожалуйста, я страшно виноват. Наш обман ужасен, но это по-прежнему я, твоя Микаэла, и я люблю тебя, клянусь, Юу. Это не шутка, я действительно полюбил тебя. Ты же говорил, примешь меня, кем бы я не оказался, Юу, это я, – Он со слабой, подрагивающей улыбкой на губах, протянул дрожащую руку к руке Юичиро, но тот резким ударом отбил ее, а потом со всей силы ударил Мику
в челюсть.
– Сука ты, – прошипел Юичиро с омерзением глядя на свалившегося на пол парня. Желание разорвать в клочья этого ублюдка было непреодолимым. Этого зажравшегося мажора, сумевшего влезть змеей под кожу, заставить его, Юу, п… полюбить себя… Да в этом даже признаться сложно. Как он смог полюбить такое, как не понял? Как не увидел, кто скрывается под маской уж слишком безупречной девушки, коих в природе не существует? Как повелся на такой галимый развод, да еще и от кого, от этого куска мусора?!
Микаэлы нет. Есть только он. Есть только эта лживая, двуличная тварь.
Неизвестно каким образом он смог подавить свое безумное желание и ни произнеся не слова вылететь из номера.
– Юу! – Мика бросился за ним к двери, но тот скрылся из виду слишком быстро. Зажав ладонью рот, Мика зажмурился, коснувшись лбом косяка. Слезы душили, но он не давал им выхода. Внутри все горело, было настолько больно, что этим жаром казалось, иссушались слезы. Место удара ужасно саднило, кажется, даже текла кровь, но парень почти не ощущал этой боли, она была ничто в сравнении с той, что испепеляла его душу. Это произошло, он сказал, сказал и потерял. Юу ненавидит его… Это конец.
«Ты все-таки мне соврал, Юу-чан, ведь в этом обличье ты меня не принял…»
Юичиро несся по улице, не разбирая дороги. Внутри все клокотало и кипело. Жгучая боль пронизывала каждый закуток сознания. Бег только разжигал в нём ненависть и злость. Он ненавидел его, он ненавидел этого парня. Не сдержись он, и не оставь его в отеле, он бы убил его, порвал на куски. Сама мысль, что его обвел вокруг пальца такой ушлёпок, вгоняла в дикую ярость. Как ТАКОЕ могло обмануть его и главное, как он придурок повелся. Как он не разглядел в этой смазливой девке, этого урода?! Как он смог охмурить его?! Как заставил думать только о ней, он же конченный урод, у которого нет ни чести, ни совести. Шваль, которая живет в свое удовольствие и трахается со всем подряд. Как он мог изловчиться и влюбить его в себя?!
Господи, какой позор. На секунду у Юу перехватило дыхание. В боку начало болеть, затрудняя движение, но он продолжал нестись по улице. Какой позор, что он теперь скажет родителям? Благо, хоть не успел представить им свою девушку, вот как бы он тогда объяснял, кем оказалась его возлюбленная?! Он женился на нём, невероятно. Теперь о таком даже родителям не скажешь, позорно. Как сказать отцу и матери, что его развели и он женился на самом конченом создании планеты?
Эта мразь мало того, что поиздевалась над ним, сыграла на его самых светлых чувствах, так еще и довела до женитьбы. Вынудила жениться на себе, да еще и где? В церкви. У этой сволочи ничего святого. Нагло врать, перед Богом.