Парикмахер Тюрлюпэн

Перуц Лео

– Я прошу прощения,- сказал капитан очень спокойно и вежливо, - я не расслышал вашего имени.

– Прощено, - сказал Тюрлюпэн с величественным жестом, - прощено и предано забвению.

– Я назвал вам свое имя и желаю узнать ваше,-воскликнул капитан раздраженным голосом.
– Говорите или мне придется силою принудить вас к вежливости, которую вы отказываетесь обнаружить добровольно.

Он схватился за эфес своей шпаги. Тюрлюпэн, к ужасу своему, убедился, что теперь ему вместо одной дуэли предстоят две.

– Проклятье!
–

воскликнул он.
– В этом виновато только вино. Нужно же мне было столько его вылакать! Поверите ли, я не могу вспомнить, как меня зовут. Уверяю вас, я позабыл свое имя. У меня в голове все пошло кругом. Если вы меня теперь спросите, где я нахожусь и в Париже ли я, то я вам и на это не отвечу.

И чтобы поскорее выйти из этого затруднения, он попытался придать иное направление беседе. Он наклонился к уху капитана и доверчиво шепнул ему:

– Вам следовало бы отрастить себе бороду. Это придает солидность физиономии.

– Клянусь Богородицей!
– заорал в ярости капитан.- Я не терплю насмешек. Какое вам дело, черт побери, до моей физиономии? Бросьте дурачиться, сударь! Шпагу из ножен!

Но туг герцог де Лаван стал между Тюрлюпэном и графом де Кай и де Ругана, чтобы разнять юс

– Успокойтесь, сударь, успокойтесь, - воскликнул он.-Господин де Жослэн отличается холодным юмором. Он шутник и говорит забавнейшие вещи с самым серьезным лицом. Он забыл свое имя? Позвольте мне прийти на помощь его памяти: господин де Жослэн, сьёр де Кеткан, из города Кенпе, представитель бретонского дворянства, впервые находящийся в Париже.

Тюрлюпэн бросил на герцога благодарный взгляд.

– Кенпе, Жослэн, сьёр де Кеткан, - пробормотал он про себя, решив уже не забывать этих слов.

– Господин де Жослэн?
– воскликнул капитан совершенно изменившимся тоном.
– Я, значит, имею честь говорить с сыном человека, под чьим начальством я семь лет тому назад командовал в Бретани пехотным полком? Простите меня за мою вспыльчивость. Как поживает господин маркиз?

– Сьёр де Кеткан, Жослэн, Кенпе, - бормотал Тюрлюпэн, - Жослэн, Кенпе, сьёр де Кеткан. И вслух он сказал:

– Слава Богу, он чувствует себя хорошо.

– Я очень рад это слышать, - заявил капитан.- Семь лет мы с ним не видались. А что поделывает мой шурин, шевалье, и что мой друг, президент Лэстуаль, рыжеволосый?

– Они живут очень дружно,- сказал, не задумываясь, Тюрлюпэн, - они видятся почти каждый день.

– Как?
– воскликнул граф де Кай и де Ругон.
– Они помирились? Не может быть! Вот и верь после этого, что существует смертельная вражда. Шевалье и президент Лэстуаль! И как случайно об этом узнаёшь!

– Они теперь закадычные друзья, - подтвердил Тюрлюпэн.
– И ваш шурин крестил ребенка президента.

– Что вы говорите?
– изумился капитан,- У рыжеволосого есть ребенок? У него, всю жизнь не выносившего женщин? На ком же он, черт побери, женился?

– На племяннице своего соседа,-

простонал Тюрлюпэн.
– Ну и жара же здесь! Задохнуться можно.

Граф де Кай и де Ругон в безграничном удивлении всплеснул руками и упал в кресло.

– Что я слышу?
– вскричал он.- Он женился на мадемуазель де Вилларсе, на маленькой горбунье? Что ему в голову взбрело? От дочери господина де Жуаньи с ее рентою в двадцать пять тысяч экю он отказался, а маленькая горбунья ему полюбилась. Но он всегда был остолопом, таким и останется до могилы. А что говорит по этому поводу господин де Жуаньи и вообще что он поделывает?

– Он теперь занялся суконной торговлей, - сказал Тюрлюпэн в глухом отчаянии.

Господин де Кай и де Ругон вскочил и в ужасе вытаращил глаза на Тюрлюпэна.

– Суконной торговлей?
– прошептал он.
– Что вы хотите этим сказать? А его поместья, его фермы, его леса, его дома?

– Их больше нет у него,- отрезал Тюрлюпэн, - он все проиграл.

– Праведное небо!
– воскликнул капитан.
– Проиграл! Какое несчастье для него и для детей! И как приходится узнать об этом! Его подвели. Кто тот мошенник, который так ограбил старика?

Тюрлюпэн оказался прижатым к стене, потому что ему не приходило на ум ни одно имя, которое он мог бы назвать.

– Их было много, мошенников, - сказал он очень быстро.
– Но все же... старику живется неплохо. У него до сих пор превосходная кухня. Когда я у него в последний раз обедал, к столу подали рагу по-охотничьи - вы знаете это блюдо?

И не давая капитану времени задать новый вопрос, он продолжал:

– Рагу по-охотничьи. Для этого требуется: кусок телятины, ломтик ветчины, не очень тонкий, крылышко курицы. Что еще? Яйцо для соуса, уксус, перец, масло, чтобы поджарить порезанное мясо, горчица, уксус, перец...

Граф де Кай и де Ругон попытался остановить этот словесный поток.

– А что поделывает господин де Жуаньи...

– Уксус, горчица, перец, масло, - повторил с ударением Тюрлюпэн.Масло, чтобы поджарить телятину, затем лук...

– Еще один только вопрос, сударь...

– Конечно, нужен и лук,- продолжал, не смущаясь, Тюрлюпэн.
– Не слишком, правда, много луку, только щепотка, пол-унции, накрошить совсем мелко. Рагу по-охотничьи... Неужели вы не знаете этого блюда? У нас в Бретани...

– Стойте! Тише!
– закричал в этот миг молодой герцог де Лаван.- Вы слышите... Что там происходит?

С галереи доносился гул голосов и раздавались шаги лакеев, бегавших взад и вперед. В дверях появился дворецкий.

– Ваша светлость!
– доложил он.
– Только что прибыл представитель рода Вандом.

– Представитель рода Вандом!
– воскликнул герцог.- Назвал он свое имя?

– Граф Франсуа де Бопюи, так он назвался.

– Неустрашимый!
– воскликнул герцог.
– Это Неустрашимый! Он отважился приехать в Париж. Какое безрассудство.