Париж 1914 (темпы операций)
Шрифт:
Скопившиеся в ложбине группы стрелков истребляются неприятельским огнем. Тщетно стараются они использовать малейшие прикрытия, залегая позади кустов, трупов, в лесках. Все пространство атаки усеяно убитыми и ранеными. Командиры рот и взводов поголовно выбиты из строя. 40 убитых и 186 раненых в F батальоне; не меньше в 1–м батальоне.
Между тем 1–й батальон полка Елизаветы, пользуясь тем, что внимание противника было отвлечено событиями, происходившими восточнее, переходит в 14 ч. 45 м. дня в атаку, западнее дороги Норме — Вильсене, и достигает берега Соммы. Здесь он получает приказ остановиться до новых указаний. Огонь французской артиллерии продолжал свирепствовать не только в передовых линиях гвардии, но и в тылу до Кламанжа, что делало почти невозможной передачу приказов.
Приказ 64–й пех. бригады на 7 сентября очень характерен: «Бригада прежде всего удерживает свои позиции. Как только наступление 2–й гв. дивизии станет ощутимым, следует
Итак, гвардия и саксонцы ждали, кто первым будет наступать; в итоге те и другие оставались на месте под убийственным огнем артиллерии противника. Весь день 7 сентября 4 батальона 64–й пех. бригады, выдвинутые в передовую линию, оставались на высотах против Ланарэ, достигнутых накануне. Здесь наблюдалась та же картина, что и на участке соседней бригады.
Лейтенант Каульфусиз 4–й р. 178–го полка пишет:
«Мы прошли около 600–700 м и достигли высоты, севернее Ланаре, когда артиллерия противника взяла нас под такой огонь, что мы должны были залечь. В невыносимо быстрой последовательности разрывались гранаты вокруг нас, выбрасывая гигантские столбы черно-желтого дыма и пыли. Плотно прижатые к земле, впервые за войну были мы вынуждены взять лопаты и поочередно подкапывать себя. Потери множились. Французская артиллерия стреляла с поразительной точностью и с исключительно высокой тратой боеприпасов. Нашей артиллерии не удалось достигнуть превосходства огня».
Немецкая артиллерия по-прежнему не могла найти удобных наблюдательных пунктов. По сообщению командира 5–й батареи 28–го арт. полка капитана Бекера,Ланарэ, лежащее в углублении, за высотами не было видно; пристрелке по колокольне мешал лес. Не хватало телефонного провода; передавать указания с наблюдательных пунктов приходилось через живую цепочку. Не было карты. Приходилось ограничиваться стрельбой по живым, появляющимся впереди Ланарэ, целям.
«Когда темнота окутала пропитанное кровью поле боя 32–й пех. дивизии, огонь с обеих сторон смолк. 7 сентября был самым тяжелым днем с начала войны для войска, в особенности для пехоты дивизии. Французская артиллерия оказала действие, о каком не подозревали, и осталась неоспоримым победителем. Намеченное наступление всюду было задушено в зародыше, местами не смогли удержать даже исходных позиций» [235] .
235
«Das Marnedrama», 3, 122.
В 3 часа дня генерал-лейтенант Планицприказал всюду приостановить наступление, которое и без того было застопорено.
Весь вечер и ночь ушли на то, чтобы собрать части, обескроленные в этом тяжком бою; полного порядка не удалось достигнуть до самого утра.
г) Решение генерала Гаузена 7 сентября
7сентября вечером командующий 3–й герм, армией генерал Гаузендолжен был разрешить тяжелую задачу. Две его дивизии справа — 32–я пех. (12–й арм. корпус) и 23–я рез. (12–й рез. корпус) — вели бой на линии Норме, Ланарэ, Сомесу. Восточнее 23–я пех. дивизия (12–й арм. корпус) достигла района южнее Сомпюи (Sompuis), но здесь ее остановил артогонь противника; еще дальше к востоку 19–й арм. корпус сражается в упорном бою в районе Глан (Glannes), сохраняя связь с 8–м арм. корпусом 4–й армии. В тылу 24–я рез. дивизия (12–й рез. корпус), освободившаяся после падения Мобежа, спешит к фронту; вечером она достигла Марны в 25 км ниже Шалона.
Гаузенуизвестно, что находящиеся восточнее его 4–я и 5–я армии ведут тяжелые бои, не будучи в состоянии преодолеть сопротивление противника. Перед правым крылом 4–й армии противник явно усиливается [236] . Соседняя армия справа (2–я) также подверглась нападению противника по всей линии. Генерал Бюловтребует активной поддержки на своем левом фланге. Из перехваченного и переданного главной квартирой приказа генерала Жоффра Гаузенуизвестно, что удар приходится главным образом на западном крыле всего германского расположения. Враг атакует на западе и на востоке: где же, в конце концов, он ослабил свои силы? Очевидно, в центре, как раз против фронта 3–й армии. Следовательно, надо наступать именно здесь. Гаузенсообщает всем своим частям, справа и слева: «Я намерен завтра рано утром наступать», и обращается к Бюлову:«Я прошу подчинить 2–ю гв. дивизию (гвардейский корпус) командованию 12–го рез. корпуса с целью общего наступления с двумя моими дивизиями». К командующему 4–й армией герцогу Альбрехту:«Я прошу направить 8–й арм. корпус в наступление
236
Сюда действительно подошел 21–й французский корпус.
237
Kabisch, 99.
238
Выделено автором.
«Гигантская артиллерийская битва» [239] — в этой оценке Марнского сражения гораздо больше истины, чем во многих глубокомысленных оперативных анализах. На Урке артиллерия сковала маневр с обеих сторон. У Эстерне она парализовала атаку 9–го германского корпуса. Один день сражения (7 сентября) принес Гаузенутоже горькое поучение. Как наступать? Как «обмануть» артиллерию противника? Гаузену кажется,что рецепт найти не трудно: надо воспользоваться ночью, чтобы подвести пехоту возможно ближе к позициям врага, и на рассвете атаковать его. Этой идее — перехитрить суровую логику новой фазы войны — суждено было жить еще некоторое время в маневренном периоде войны, пока факты не разоблачили ее. В 23 ч. 15 м. Гаузенсообщает германскому главному командованию: «8 сентября в утренние сумерки я приказал всем войскам предпринять штыковую атаку [240] . Примыкающие фланги 2–й и 4–й армий наступают совместно».
239
Kabisch, 88.
240
Выделено автором.
Приказ генерала Гаузенабыл отдан 7 сентября в 17 час. и начинался следующими словами:
«Враг наступает на всем фронте перед германскими армиями. На правом германском крыле находятся превосходные силы французов. Противник не может быть поэтому сильным и превосходить нас на всем фронте. Только новое, энергичное наступление с фронта может выяснить положение противника, прорвать его фронт там, где он должен быть слабым, и парировать наступление превосходных сил противника на правом германском крыле. Чтобы в наибольшей степени избавить атаку пехоты от действия французской артиллерии, необходимо провести ее в утренние сумерки, достигнув штыковым ударом неприятельской артиллерии».
Как видим, Гаузензадумал сочетать смелую тактику с широким оперативным размахом. Он не учел при этом одного фактора: времени,да и не мог, по правде сказать, учесть его, не располагая данными о ходе гигантского сражения в целом. Прошло уже два днясражения, в течение которых произошли важнейшие события на правом крыле. Наступление гвардии и саксонцев было задержанона эти два дня. Не поздно ли задуман контрманевр генералом Гаузеном?
На командиров соединений, которым предстояло осуществить этот замысел, приказ командующего 3–й армией произвел сильнейшее впечатление. Генерал Плеттенберглично явился в Шалон, чтобы выразить свои опасения; однако, Гаузеноставался тверд в своем намерении, согласившись лишь перенести начало атаки с 4 час. на 4 ч. 30 м. утра.
Генерал-лейтенант Винклерпишет по поводу приказа:
«Я не могу отрицать, что я с тяжелым сердцем передал его дальше. Хотя я и приветствовал мужественное решение атаковать в утренние сумерки, что было единственным средством избежать тяжело воспринятого действия неприятельской артиллерии 6 и 7 сентября, но мне было ясно, что этот приказ означает также и истребление моей дивизии».