Париж ночью
Шрифт:
— Привет! Ты уже придумал, как будешь меня развлекать? — спросила она.
Честно признаюсь, об этом я думал меньше всего. Перед моим внутренним взором вставали совсем другие картины, но о них сейчас лучше было помалкивать. Не услышав внятного ответа, она взяла инициативу в свои руки.
По ее предложению мы пересели из наших машин в маленький плавучий ресторанчик и целых три часа катались по живописным стокгольмским фьордам. Мы наслаждались вином, рыбными деликатесами и обществом друг друга.
Но как же быстро проходят мгновения радости… Пароходик причалил к ратуше. Ей нужно было возвращаться
Она чмокнула меня в щеку, и ее стремительный «мерседес» затерялся в уличном потоке. Перед расставанием она продиктовала мне свои условия:
— Ты должен очень постараться. Ведь ты хочешь на время занять место в моем сердце, так? А я хочу, чтобы каждый мужчина дарил мне максимум того, на что он способен. Я встретилась сегодня с тобой, потому что при знакомстве ты показался мне человеком с фантазией. И хотя сегодня ты не оправдал моих ожиданий, я даю тебе еще один шанс. Придумай для нас такое свидание, какого у меня еще не было. Если ты в следующий раз порадуешь меня чем-нибудь невероятным, я обещаю это оценить. Но учти, в этой жизни я уже кое-что видела. Встретимся в среду.
С этого момента шестеренки в моей голове начали крутиться с бешеной скоростью. И прошу понять меня правильно. Проблема была не в том, будет принадлежать мне эта красотка или не будет. Вопрос вырос до глобальных обобщений — станет ли этот сверкающий мир моим или нет? В общем: То be or not to be? если я ничего не напутал в английском.
Но чем таким особенным можно было поразить красавицу, которая видела в этой жизни все? Выручила профессия. Я подошел к нашему будущему свиданию как к постановке фильма. Прежде всего, начал искать место действия. В кино этот процесс называется выбором натуры.
Почему-то меня потянуло на морскую тематику. Возможно, по ассоциации с нашей пароходной прогулкой. Но в голову лезла всякая чушь.
Например, пригласить ее на русскую подводную лодку, которая красовалась у причала в центре Стокгольма. Во времена «холодной войны» наши бравые подводники забрались в какой-то шведский фьорд, чтобы немножко пошпионить, но сели там на мель. Был большой международный скандал. В память об этом событии уже в эпоху перестройки и всеобщего бардака шведы купили у СССР списанную дизельную подлодку и устроили из нее аттракцион. Конечно, можно было привести туда красавицу… А что дальше? Любовь в кубрике? В антисанитарных условиях? Нет, не то…
Или такой вариант. В центре Стокгольма есть парк. Там в специальном ангаре хранится старинный бриг «Васа». Лет триста назад его спустили на воду, но что-то неправильно рассчитали. Он перевернулся и затонул. Уже в двадцатом веке его подняли на поверхность, осушили, подлатали и открыли для посещений как музей. Конечно, можно было дать смотрителю денежную купюру, чтобы он оставил нас вдвоем на этом шедевре шведского судостроения. А потом?.. Любовь на холодной пушке? «Васа» была отвергнута.
Чем же еще романтическим можно было растопить сердце красавицы? Может умыкнуть ее в Лапландию? Там сейчас в разгаре полярный день, круглые сутки солнце не заходит за горизонт. Тундра цветет и пахнет. Нет. Тоже не годится… Нужно ехать на север почти тысячу километров и еще тысячу обратно. Вряд ли замужняя женщина сможет сбежать из дома так надолго.
В общем, варианты,
В самом отвратительном настроении я позвонил своему приятелю, чтобы в его компании залить горе пивом. Мы решили начать с «Туборга» в баре гостиницы. Именно там ко мне пришла спасительная идея. Во время очередного глотка рука со стеклянной кружкой замерла в воздухе. А все потому, что мой взгляд случайно скользнул по стойке с буклетами, которых полно в каждом отеле, и неожиданно остановился на одной картинке.
Там было изображено то, что я искал.
На следующий день я чувствовал себя как перед премьерой. А ведь так, в сущности, и было. Для фильма под названием «Покорение гордой красавицы» я написал сценарий самого романтического эпизода. Более того, я успел выбрать для него потрясающую «натуру».
Остальное было делом техники. Меня даже не огорчило, что она опоздала на полчаса.
— Тебе повезло, милый, — заявила она, подставив щеку для поцелуя, — муж улетел в Штаты на два дня. Но надеюсь, ты помнишь мои условия…
— Еще как помню… — ответил я, и мы расселись по нашим машинам.
Ее блистающий «мерседес» прилип к заднему бамперу моих помятых «жигулей». Мы вырулили на Свеавеген, проехали площадь Сергельторг и взяли нужное направление. Я специально покрутился по центру Стокгольма. Это входило в мой план. Ее нужно было сбить с толку. Тем более что место действия находилось совсем недалеко.
Мы поднялись на горку и остановились в старом парке возле стоящего особняком обшарпанного желтого здания.
Она вышла из машины и с удивлением посмотрела вокруг. Я взял ее под руку и повел к подъезду, над козырьком которого красовалась надпись: «HOTEL».
Она покрутила пальцем у виска:
— Ты что, решил поразить меня дешевым отелем? Видно, я переоценила твою фантазию.
— Дорогая, — ответил я, — прошу тебя в ближайшие десять минут не задавать никаких вопросов. А потом ты сама примешь любое решение. Договорились?
— Обещаю, — озорно сверкнула глазами она.
Дверь распахнулась. Портье из-за маленькой стойки приветствовал нас, проверил резервацию, улыбнулся и дернул за шнур. Зазвонил колокольчик, и возле стойки появились два мрачных типа в фуражках, синей форме и с резиновыми дубинками в руках. Они принялись устрашающе кричать, схватили каждого из нас за пальцы и, обмакнув их в красную краску, сняли отпечатки.
Потом повели вниз по лестнице через какие-то мрачные кирпичные коридоры, освещенные тусклыми лампами. Это было сделано так быстро, что мы не успели опомниться. Стоило нам замешкаться на каком-нибудь повороте, надсмотрщики начинали орать на нас благим матом и оглушительно шлепать по стенам своими дубинками. То же самое происходило, когда моя подруга пыталась у них что-то спросить.
Нас вывели к винтовой лестнице и погнали на третий этаж. Там приказали остановиться возле одной из многочисленных дверей. Потом втолкнули в тесную комнату. Прокричав что-то угрожающее, люди в синем заперли дверь снаружи, оставив нас наедине.