Париж ночью
Шрифт:
Конечно, их выступления, как не соответствующие моменту, были отменены. Но японцам было жалко расставаться с такой красотой, и они продлили пребывание русских гастролерш еще на целую неделю. Девчонки шатались по базарам и магазинам и наслаждались нежданно свалившимся отдыхом. А Нинка даже тогда ухитрилась учинить международный скандал. В день похорон Брежнева принимающая сторона устроила прием в связи с печальным событием и подготовила для советских гостей подобающую случаю японскую траурную церемонию. В ходе приема Нинка с подружкой до того напились дармового саке, что решили уподобиться золотым рыбкам, для чего
Не нужно объяснять, что вышедший из своего номера Матиас Руст остолбенел, встретив в коридоре Нинку. Та обратилась к нему с фразой, которую прочитала по бумажке: «Где тут можно выпить?» Он замотал головой в знак того, что не понял. Тем более что она задала свой вопрос на финском языке. Тогда она прочитала то же самое по-английски и, наконец, в немецком варианте. Тут до Руста дошло, чего хочет эта неземная красавица, и он повел ее в бар.
Надо сказать, что у Нинки-вешалки была еще одна кличка — Нинка-динамистка, за ее умение раскручивать мужиков, ничего взамен не отдавая. В любой точке земного шара, куда ее заносило, она доводила мужчин до умопомрачения. А потом линяла.
Бедный Руст не знал, на кого нарвался. Она протащила его по всем злачным местам Хельсинки: из бара в бар, из ресторана в ресторан, из дискотеки в дискотеку. Вместо того чтобы хорошенько выспаться перед воздушными полетами, наивный Руст выгуливал Нинку целую ночь и тратил на нее накопленные для аренды самолета деньги. И все это время Нинка, кокетничая и строя глазки, давала ему понять, что влюблена в него по уши. Когда они под утро в обнимку вернулись в гостиницу, она неожиданно заявила, что идет спать, потому что днем у нее дефиле. Поцеловала опешившего пилота в щечку и скрылась за дверью своего номера. Матиасу ничего не оставалось, как отправиться в постель одному. Бедный мальчик проспал весь день и в своих сладких снах видел только ее. Вечером он проснулся от стука — Нинка сама барабанила ему в дверь. Она заявила: «Ну-ка, быстро одевайся, пора выходить в город». И повторилась вчерашняя программа — бары, рестораны, ночные клубы…
В общем, Руст потратил на нее почти все свои сбережения. К тому же Нинка затащила Матиаса в универмаг «Стокман», где купила себе кучу шмоток, намекая, что грядущая ночь будет первой ночью их любви. По возвращении из магазина в отель Нинка поцеловала немца и пообещала, что ближе вечеру придет к нему сама — нужно привести себя в порядок. Матиас направился к себе в номер, предвкушая любовное свидание, а Нинка быстренько собрала чемодан и со всей нашей делегацией отбыла в аэропорт. О чем Руст, который провел бессонную ночь в ожидании Нинки, узнал только на следующее утро.
И все-таки Нинка не во всем обманула наивного немца. Она дала ему номер своего московского телефона. Это можно списать только на количество принятого ею в тот момент алкоголя. Перед Рустом забрезжила надежда.
Немецкий сокол, доведенный русской красавицей до полного исступления, пересчитав остатки денег (а их осталось только на один полет), заполнил под завязку баки «сессны» горючим, вспорхнул в небо и полетел к возлюбленной.
Чтобы не обнаружить себя, он отключил над Финским заливом радиосвязь,
Автодорога, служившая ему ориентиром, в какой-то момент перешла в Ленинградское шоссе, потом — в улицу Горького (ныне Тверскую) и уткнулась в Красную площадь.
Когда Матиас увидел остроконечные башни с рубиновыми звездами, то понял, что счастье близко. Он сделал разворот над Кремлем и приземлился на Васильевском спуске.
О полете Руста трубила вся мировая пресса. Телерепортажи сопровождались кадрами самолета на Красной площади и ехидными комментариями. Кто бы мог подумать, что любовная интрижка, затеянная Нинкой в Хельсинки, повлечет за собой столь грандиозный международный скандал и даже спровоцирует правительственный кризис. Так маленький снежный комочек, увеличиваясь в размерах, вызывает лавину, сметающую все на своем пути.
Отец перестройки, Горбачев, в это время находился в Берлине на совещании руководителей стран Варшавского оборонительного договора, где обсуждался вопрос о нерушимости границ социалистического лагеря. Рассказывают, что, когда ему доложили об этом происшествии, он в сердцах бросил на стол папку с документами и вышел из зала заседаний. Через три дня он отправил в отставку министра обороны, маршала Соколова, а у Генерального прокурора потребовал докладывать ему лично о результатах расследования этой наглой провокации.
Следователи, которые вели дело, были серьезные ребята. Один из них вылетел в Финляндию и раскопал историю про Нинку. С сознанием выполненного долга он вернулся в Москву. Но когда доложил результат расследования начальству, то оно поморщилось и заявило, что сыщик не понимает тонкостей политической ситуации. История немецкого шалопая, из-за какой-то русской манекенщицы взломавшего нашу систему ПВО, если ее обнародовать, выставит великую коммунистическую державу и ее самую боеспособную в мире армию на посмешище. Поэтому на суде фигурировала версия о том, что это была хитроумно спланированная провокация НАТО с целью выявления брешей в системе нашей противовоздушной обороны.
Русту посоветовали молчать про Нинку, и он молчал, надеясь на снисхождение правосудия. Но приговор был суров. Бедный Руст получил свои восемь лет (справедливости ради надо сказать, что выпустили его досрочно), а с Нинки опять как с гуся вода. Правда, с нее взяли подписку о неразглашении, но, как ты знаешь, она выболтала мне на нашем свидании все подробности своих приключений в Хельсинки. Я хотел было предложить эту тему «Хромосоме», но не успел. Только я заикнулся об этом, как со мной встретился «товарищ из конторы» и настоятельно посоветовал держать язык за зубами.
Из чего я понял, что за Нинкой было установлено негласное наблюдение. Можно себе представить, как по дням и по часам разбухало ее агентурное дело и какими любопытными эпизодами оно наполнялось… Наверняка в тяжелые минуты своей нелегкой и опасной службы комитетчики читали его как увлекательный эротический роман. Интересно, под каким именем она там фигурировала?
Очевидно, в этом пухлом многотомнике в соответствии с принятым в контрразведке лексиконом она именовалась так — «Фигурант агентурного сообщения "Вешалка"».