Парк-авеню, 79
Шрифт:
– Нет, спасибо. Я сама...
Мэриен плеснула себе немного черносмородинового ликера, положила пару кубиков льда, добавила содовой и подняла стакан:
– За самого ловкого адвоката в Нью-Йорке.
Вито расплылся в улыбке:
– Благодарю вас!
И добавил:
– За самую потрясающую клиентку, которую мне выпало счастье защищать!
– Спасибо, Хенк.
Она пригубила свой странный напиток и поставила стакан:
– Как, на ваш взгляд, я должна одеться? Куда мы
– Наденьте что-нибудь шикарное. Я отвезу вас в клуб «Шелтон». У меня там встреча с клиентом.
Мэриен подняла бровь:
– О, «Шелтон»! Ну что ж, гулять, так гулять!
Вито ухмыльнулся:
– Учтите, мы ходим только в самые роскошные заведения.
Она направилась в спальню и, скинув халат, села к туалетному столику. Генри пошел следом, но остановился возле двери, любуясь легкими грациозными движениями Мэриен. Сейчас на ней остались только лифчик без бретелек, трусики и длинные тонкие чулки, пристегнутые к крохотному поясу вокруг талии. Девушка бросила на него лукавый взгляд:
– Извините. Я в рабочей одежде...
Он прикрыл ладонью глаза:
– Не обращайте внимания, Мэриен. Я отвык от женского общества.
Рассмеявшись, она принялась накладывать макияж.
– Ты очень милый, Хенк. Знаешь, ты мне нравишься.
– Спасибо.
Мэриен повернулась к нему:
– Я не шучу. Мало кто из мужчин мне нравится. Грубые скоты.
Улыбка исчезла с его лица: уж она-то знает, что говорит.
– Я надеюсь подружиться с тобой. Мэриен.
В ее темных глазах блеснул свет вековой мудрости:
– Вряд ли это получится.
– Почему?
Она встала и, покачивая бедрами, подошла к Вито. В девушке что-то неуловимо переменилось, и эта перемена заставила бешено колотиться его сердце. В мягком свете перед ним предстало живое воплощение чувственности: высокая грудь, нежный манящий изгиб бедер, выпуклый живот, точеные ноги. Генри поднял стакан, но не отпил, а только прижал его влажную холодную стенку к пересохшим губам.
– Ты прекрасна.
Ее губы растянулись в слабой улыбке.
– Правда? Но ведь я некрасива. Ноги слишком длинные, грудь слишком тяжелая, плечи слишком широкие, глаза слишком большие, подбородок слишком твердый, скулы слишком высокие, губы... Словом, все слишком. Ничто во мне не соответствует стандартам красоты, а ты называешь меня прекрасной.
– Но это правда.
– Ты имеешь в виду не красоту, а совсем другое. Просто я вызываю в мужчинах определенные чувства, не так ли?
– А что еще может быть мерилом истинной красоты?
Мэриен перестала улыбаться.
– Вот об этом я и говорю. Вряд ли мы сможем быть друзьями. Дружба быстро кончится, и ты прекрасно знаешь, почему.
Вито мягко улыбнулся:
– Конечно,
Она внимательно посмотрела на Генри, достала из пудреницы пуховку и протянула ему:
– Попудри мне спину. Может быть, мы действительно подружимся, и с тобой у меня все будет по-другому. Ты – умный.
Мгновение он внимательно разглядывал пуховку, потом швырнул ее на столик.
– Если хочешь, чтобы мы стали друзьями, пудри себе спину сама. В конце концов, я не евнух. Надеюсь, ты это понимаешь?
Когда она вышла из спальни. Вито встал и присвистнул. На ней было доходившее до лодыжек простое платье-туника из золотистой парчи, прозрачные шелковые чулки и золотые туфельки. В ушах – крошечные золотые серьги сердечком, на груди в вырезе платья – огромный топаз на плетеной золотой цепочке. Золотистые волосы ярким пятном выделялись на фоне тусклого золота ее костюма.
Мэриен улыбнулась:
– Тебе нравится?
Генри кивнул:
– Фантастика.
Она достала из гардероба его пальто, потом набросила на плечи светлую норковую накидку.
Вито улыбнулся, представив, как у Росса вылезут глаза на лоб.
– Готова?
– Всегда готова.
Они были уже у двери, когда зазвонил телефон. Вито остановился и взглянул на Мэриен.
– Почему ты не хочешь взять трубку?
Она посмотрела ему прямо в глаза.
– Для этого существует автоответчик. Скорее всего, звонит очередной клиент, которому негде провести вечер.
Когда они садились в такси, на Вито пахнуло ее духами.
– Чего ты хочешь от жизни, Мэриен?
– Знаешь, Хенк, почему-то все задают мне один и тот же вопрос. Что ты предпочитаешь услышать: правду или дежурный ответ?
– Если мы собираемся стать друзьями, то правду.
– Я ничем не отличаюсь от любой другой девушки. Хочу того же, что и все. Любви. Хочу иметь свой дом, семью, надежный брак.
Вито заколебался.
– Но...
Она быстро закончила:
– Но я – проститутка. Ведь ты имел в виду именно это?
Генри смущенно кашлянул – Мэриен безошибочно прочитала его мысли. Между тем она спокойно продолжала говорить:
– Моя профессия не делает меня человеком второго сорта. Я чувствую то же, что и другие девушки: плачу от обиды, мечтаю, радуюсь всяким пустякам. Столько же сил вкладываю в свою работу, сколько другие – в свою. Поверь: хорошей проституткой стать гораздо труднее, чем хорошей секретаршей или продавщицей.
– Тогда почему ты не попробовала что-то другое?
Не повышая голоса, она ответила: