ПарМА. Проклятая колода
Шрифт:
Баба Келла, значит… Странно, что она представилась Блейкому этим именем. Пугать не хотела? Впрочем, пытаться понять сильнейшую из богинь — последнее дело.
Третий раз… Понять бы, когда был второй. Эжиенн, или всё же тот давний случай? Потому что про первый известно наверняка: жертва матери ради собственного ребенка. Эстарра вняла, Келле пришлось отступить. Ему так часто напоминали о той жертве, что моментами выть хотелось. И лишь сейчас он впервые задумался: каково это, отказаться от собственной магии? Если мать постоянно чувствует себя так,
Блейком заворочался, приподнял голову.
— Чего не спишь, полуночник?
— Думаю.
— Мыслитель…
Блейком встал, босыми ногами прошлепал к висевшему на крюке у двери рюкзаку, долго в нем рылся, потом вернулся и выставил на стол простую флягу из нержавейки.
— Как насчёт разогнать дурные мысли?
— Это что? — подозрительно поинтересовался Грег.
— Коньяк. Всегда с собой беру.
— А-а, хорошее дело, одобряю! — обрадовался Грег. — У нас такого крепкого, правда, не делают. Но Тимур угощал.
Блейком поставил на стол миску с кусками отварного мяса — того самого, из которого был давешний бульон, темный хлеб, разлил коньяк по глиняным чашкам. Встряхнул флягу.
— Маловато будет… Ну, нам сейчас напиваться совсем ни к чему. — Он сел за стол, приподнял чашку, — за здоровье!
— Вы, земляне, без тоста вообще не пьёте? — усмехнулся Грегмар и тоже поднял чашку. — За здоровье!
Выпили. Блейком отрезал мяса, кинул в рот.
— Под такую закуску лучше бы водочки. Ну, чем богаты…
Грег поморщился.
— Как вы её вообще пьёте? Гадость редкая.
— У Поющих водопадов не жаловался…
— Там мне было всё равно что пить. У меня, может, в тот момент вся жизнь под откос пошла…
— Вот видишь. Водка — она не для вкуса, а ради эффекта!
— За что и выпьем! Наливай!
— Закусывай!
— Обязательно. Но сначала — наливай!
Блейком налил — выпили. Грег всё таки взял кусок хлеба, но просто крошил его в пальцах. От выпитого внутри разливалось приятное тепло, чем-то похожее на привычную магическую энергию, а в голове образовалась приятная пустота.
— Ты спрашивал, зачем мне всё это? — заговорил он.
— Когда? — не понял Блейком.
— Когда-то. Не помню…
— Я тоже не помню.
— Но я хочу рассказать!
Блейком покачал головой.
— Ох, и развезло тебя, величество…
— И хорошо, — криво усмехнулся Грег, — выпьем?
Блейком потряс флягу.
— Нет ничего.
— Булькает, — возразил Грег.
— Завтра пожалеешь, — предрек Блейком, но всё же вылил остатки коньяка в чашку гардкхастца.
— А себе?
— У меня ещё осталось, — соврал тот.
Грег проверять не стал и допил коньяк.
— Точно больше нет?
— Точно.
— Жаль…
Единственное, о чём в данный момент жалел Блейком — о том, что вообще достал эту чертову флягу. Но сделанного не воротишь. А ведь мог бы и сообразить, чем дело закончится. Хотел как лучше…
— У тебя было так, что в один момент вся жизнь катится под откос? — спросил вдруг Грег.
— Э-э…
— У
Блейком почесал затылок.
— Ты уверен, что мне надо это знать?
— Тебе? Не знаю. Но мне нужно выговориться. А кроме тебя здесь никого нет.
— Понятно.
— К тому же, ты знаешь часть истории, и мне придется меньше объяснять.
Блейком промолчал. Кажется, сеанса психоанализа не избежать. Ладно, если всё совсем уж плохо, завтра можно будет симулировать амнезию.
— Знаешь, я люблю её. Эжиенн. Женю… Ты понял. Я не собирался — так получилось. Но эта ментальная связь… Очень трудно скрывать чувства от человека, который читает твои мысли… А у неё всегда был Тим. Она только о нём и думала первое время. А я прикидывался понимающим кузеном, хорошим другом и своим парнем! — Грег с досадой ударил кулаком по столу. — Хирасс тхам! У меня ни одна фаворитка больше недели не задерживалась! А тут… Как у вас говорят: свет клином сошелся? Так и с ней: другие вообще существовать перестали. Эх, что рассказывать… Но, знаешь, время такая штука… И я постоянно был рядом. Ну, ты понимаешь…
— Не совсем.
— Она не любила меня так, как его… Но всё же немного. А я делал вид, что тоже — немного, и всё это не всерьёз. Хотя надо было признаться. Трус… Зачем я тебе это рассказываю?
— Не знаю.
— Вот и я не знаю. Скажешь ей потом, если вдруг…
— Сам скажешь.
— Я же трус… Не скажу. А потом нас к тем водопадам понесло. Мне любопытно было, как это у вас происходит, Эжиенн показала. Ты знал, что она может между мирами без этого вашего унера прыгать?
— Догадывался. Она так из ПарМы сбежала, хотя Глобус лично у неё прибор отобрал.
— Во! Я тоже обалдел, когда увидел. Она на тот момент только первую магическую ступень осилила. Так, мелочи: огонь развести, разбитую чашку склеить. А до перемещений ещё степени две как минимум. Ладно, это наша кухня.
— Секретная?
— Какие секреты, — отмахнулся Грег, — просто тебе оно зачем? Всё равно магии в тебе, как в табуретке. Не обижайся.
— Да ладно. Правда ведь.
— Ну, пошли мы к водопадам. Природа, погода, романтика… Настроение такое… Если б вы не приперлись, я, может, и рискнул бы признаться… А тут — голоса, шаги… И паника — её паника! И — всё. Конец. Всему конец… Потому что на горизонте появился Он, и мне в её мыслях больше нет места!
Грег потянул к себе флягу, ничего в ней не нашёл, отбросил в сторону.
— Я думал, она прямо там ему на шею и бросится. Но — нет. Нельзя: ему же может грозить опасность! Иллюзию на неё кинул, чтоб никто не узнал. Только помогло слабо: Тимур на неё всё равно весь вечер таращился.
— Он не узнал.
— Я в курсе. Но её эмоции… Я бы всё отдал, чтобы она хотя бы десятую часть того ко мне чувствовала! Меня хватило минут на десять, потом заблокировался. И знаешь что? Она этого даже не заметила! Ну вот… Потому я и напился тогда.