Пароль — Родина
Шрифт:
Прозрачный, легкий дымок; поднимавшийся из трубы, как бы говорил о том, что хозяева находятся дома и будут рады гостям. Но это первое впечатление исчезло при виде высокого забора, за которым были укрыты дом, двор, огород и который надежно охранял хозяев от ненужных посетителей и нескромных глаз.
Старик Адольф Вейс принял «гостей» лежа в кровати. Его молодая, стройная и привлекательная жена сказала, что муж недужит уже третьи сутки: обострился ревматизм. На вопрос Лебедева, не заглядывал
— Выйди, Мария. Я поговорю сам.
И женщина покорно вышла из комнаты, чуть слышно прикрыв за собой дверь.
После долгого и трудного молчания Вейс заговорил первый, ни к кому не обращаясь:
— Я отлично понимаю, что сейчас, когда фашистская Германия напала на Россию, когда немецкие армии находятся недалеко от Москвы, под сомнение берутся многие из тех, кто когда-то переселился из Германии.
Не обратив внимания на протестующий жест Карасева, старик продолжал:
— Я ничего не буду говорить в свою защиту. Моя жизнь за все эти годы служит порукой моей честности и преданности стране, которая гостеприимно приняла меня.
По-русски старик говорил чисто, почти без акцента, тщательно выговаривая каждое слово. Речь его отличалась некоторой высокопарностью, что не ускользнуло от внимания пришедших.
— Я хочу сказать другое. Вот вы молчите и слушаете меня, а сегодняшний ранний гость, побывавший до вас, все время говорил сам.
— Гость? Откуда? Кто такой? — быстро спросил Лебедев.
— Не знаю, — покачал головой Вейс. — Он пришел из леса, прямо через реку, вброд. Совсем незнакомый мне человек. В наших местах я его раньше никогда не видел.
— Один?
— Один.
— У него был какой-нибудь багаж?
Прежде чем ответить Лебедеву, Вейс внимательно подсмотрел на него, несколько секунд помедлил и сказал неуверенно:
— Да, был. Небольшой мешок, по-видимому, тяжелый. Он бережно поставил его на землю, когда пришел, и так же бережно поднял, когда уходил.
— О чем шел разговор?
— О войне, о немецком наступлении, о том, что Россия проиграла войну и что немецкие армии скоро войдут в Москву. Я ответил, что Россию победить нельзя, и как пример привел Наполеона. — Вейс сделал паузу, не спеша потянулся за трубкой, тщательно раскурил ее и только после этого продолжал: — А незнакомый человек пожал плечами и промолчал. Он, думаю, пытался уговорить меня в чем-то, очень торопился, поминутно поглядывал на часы и скоро ушел. Сказал, что все же через две-три недели вернется и продолжит разговор с представителем немецкой нации… то есть со мной.
— Куда он ушел?
— Туда! — Вейс показал в сторону,
Сообщение старика походило на правду — человек из леса. Карасев посмотрел на Вейса, потом перевел взгляд на Лебедева. Лицо младшего лейтенанта было напряжено, губы крепко сжаты.
— Опишите вашего гостя, — попросил Лебедев.
— Невысокий, лет сорока. Глаза большие, серые. Редкие светлые волосы. Вот, кажется, и все.
— Немец?
— Нет, русский.
— Во что он был одет?
— В синий плащ. Сапоги. На голове кепка, темно-коричневая.
Вейс отвечал уверенно, не задумываясь.
— Хорошо, спасибо! Мы примем меры.
Лебедев шагнул к старику и пожал ему руку.
— Не вставайте, не надо. До скорой встречи. Пошли, товарищи.
Казалось, что Николай торопился принять срочные оперативные меры и поэтому спешил уйти. Однако, выйдя на крыльцо дома, он остановился возле молодой хозяйки, сидевшей на ступеньках, и сказал полушутя-полусерьезно:
— По утреннему гостю скучаете, фрау Вейс?
Женщина посмотрела на него, и Николай увидел, что лицо ее залито слезами.
— По какому такому гостю? У нас отродясь гостей не бывало. Тошно здесь, ой, как тошно. Война пришла, горе такое, кругом слезы, а здесь будто за стеной каменной. Все как было. Час в час, минута в минуту. Никаких перемен. И совсем я не фрау. Полюбовница я, прислуга. Русская… сирота. Девчонкой попала сюда, да так и осталась.
Женщина шептала торопливо, лихорадочно, словно не могла больше таить в себе большого, томящего чувства стыда и горя.
— Вот как! — удивленно протянул Карасев.
— Мария!.. — донесся из комнаты властный голос Вейса.
Женщина вскочила со ступенек и вытерла глаза.
— Идите! — негромко, но повелительно сказал Лебедев. — И никакого разговора между нами не было. Понятно?
Мария бросила на Лебедева быстрый просящий и одновременно понимающий взгляд, кивнула головой и скрылась в дверях.
Направляясь к выходу, идя по тщательно выметенной, ровной, посыпанной желтым песком дорожке сада, Лебедев убежденно говорил Карасеву:
— Никто к Вейсу, конечно, не приходил и не приезжал. Все это хитрый черт придумал, чтобы от себя подозрение отвести. Помнишь, как он посмотрел на меня, когда я спросил о багаже? Старик хотел узнать, хотел убедиться, что нам известно о лесном происшествии. В общем, так, командир, без тщательного обыска здесь не обойтись.
Бойцы отряда ждали возле калитки. Кое-кого из них сморила усталость, и они дремали, прикорнув у забора. Карасев присел на корточки, обдумывая предложение Лебедева.
Английский язык с У. С. Моэмом. Театр
Научно-образовательная:
языкознание
рейтинг книги
