Партизан Фриц
Шрифт:
Долго вспоминали в отряде об этом нападении, но никто и не подозревал, какое неожиданное событие будет связано с ним.
…Который уже час возятся Фриц и Петр с трофейным радиоприемником, по он все молчит.
И вдруг голос Петра.
— Заговорил! Скорее!
Вмиг облепили партизаны вход в землянку, дверь в которую настежь отворил Рыбаков.
Послышались знакомые позывные. Четкий голос диктора произнес незабываемые слова: «Говорит Москва! Говорит Москва! Передаем утреннее сообщение Советского Информбюро 30 мая 1942
Не шелохнувшись, стояли партизаны, слушая родную Москву:
«Разведка партизанских отрядов товарищей В. и С, действующих в немецком тылу в одном из районов Смоленской области, сообщила, что по шоссе движутся 8 немецких танков и несколько автомашин с пехотой. Замаскировавшись на деревьях у дороги, партизаны стали ждать…»
— Да это же… Да это-о нас! О нас, товарищи! — закричали вокруг. — Товарищ В. — это наш Васильев!
— Ти-хо!
«…Когда вражеская колонна подошла к засаде, партизаны забросали ее гранатами. Семь танков, автомашина и тягач загорелись и были уничтожены…»
Около приемника начался стихийный митинг. Слово взял Васильев, недавно выбранный командиром.
— Не дожил до этого Дня Иван Константинович Просандеев, организатор и первый командир отряда. Не услышали эту весть и многие другие наши товарищи. Пусть наши боевые дела будут самым лучшим памятником для них!
Этот день для партизан был настоящим праздником. Еще бы: о них сообщала Москва!
Новое донесение разведки: эскадрон гитлеровцев движется в район города Белый. Решено организовать засаду в деревне Симоновка и разгромить вражеских конников. Партизаны заняли выгодные позиции, хорошо замаскировались, ждут противника.
Но вскоре выясняется, что кавалеристы пошли не тем маршрутом, который ожидали партизаны. Операция срывается.
— Позвольте, я приведу их сюда, — обращается к командиру Шменкель и предлагает свой план действий.
Васильев с минуту колеблется. Слишком рискованное дело задумано.
— Добре, — наконец соглашается он.
Шменкель с двумя партизанами, переодетыми в форму полицейских, на резвых конях двинулись навстречу вражеским кавалеристам.
Через час показался кавалерийский отряд. Шменкель, поравнявшись с капитаном, бодро крикнул:
— Хайль Гитлер!
Офицер ответил на приветствие и хотел о чем-то спросить, но не успел и рта раскрыть.
— Господин капитан! Там партизаны. Они обстреляли нас. Мы едва уцелели.
Зашумели в колонне, передавая по цепи:
— Партизаны!
— Партизаны впереди!
А Шменкель, не давая опомниться конникам, обронил:
— Простите, господин капитан, мы спешим, у нас срочное задание.
И он повернул на обочину взмыленного жеребца, слегка пришпорив его. Друзья последовали за ним.
— Стойте!
Партизаны остановились.
— Слушаю, господин
— Вы эту местность знаете?
— Да, господин капитан!
— Посоветуйте, как лучше проехать на город Белый.
— Удобнее всего будет через Симоновку. Правда, дорога не очень хорошая, но зато спокойная. Проедете поле, небольшой лес, еще поле, а там и Симоновка, от нее дорога будет уже лучше.
Офицер смотрит на отвечавшего, переводит взгляд на его друзей, спрашивает одного из них:
— Вы тоже так считаете?
Петр, как он сам выражался, знал по-немецки лишь два слова: «Хенде хох!» — поэтому предпочел промолчать.
— Он идиот или глухонемой? — не дождавшись ответа, раздраженно спросил капитан Шменкеля.
— Ни то, ни другое, господин капитан! Он русский, служит в полиции, немецкий язык еще не освоил.
— И этот?
— Так точно!
— Вы помогите им овладеть нашим языком, — процедил офицер сквозь зубы.
— Поможем, — пообещал Шменкель. — Счастливого пути, — и отпустил поводья.
Столб пыли взметнулся из-под копыт немного отдохнувших коней. Сзади кричал офицер, отдавая команду.
Через полчаса Шменкель с провожатыми были уже в Симоновке.
— Скоро будут здесь, доложили они.
И действительно, конный отряд гитлеровцев не замедлил показаться на пригорке. Огневые точки партизан были расположены так, чтобы одновременно ударить по отряду, как только он растянется по деревенской улице.
Тихой и пустынной выглядела Симоновка, когда вступили в нее гитлеровцы. Они не были удивлены этим: люди всегда прятались при появлении представителей «нового порядка».
Картинно гарцуют по улице конники. Они и не подозревают, что на них смотрят через прицелы автоматов, пулеметов, винтовок, укрытых на чердаках и в подвалах домов, десятки глаз.
Пора начинать! Первым затворил пулемет. Полетели гранаты. Пулеметы косили всех, кто пытался выскочить за околицу. Кони, сбросив убитых седоков, неистово ржали и метались по улице, давя спешившихся.
Операция была жаркой, но короткой. Гораздо больше времени пошло на поимку перепуганных лошадей, их было более семидесяти.
— …А капитан тот правильно посоветовал, — сказал Фриц своему другу, когда они вернулись на базу, — надо тебе учить немецкий…
9. Максим Петунов дождался
Женщина кивком головы отбросила прядь волос, спадавшую на глаза, и вытерла тыльной стороной руки вспотевший лоб.
— Бабы! — закричала она. — Гляньте-ка, к нам опять гости.
Грабли замерли в руках сушивших сено женщин.
По дороге, связывающей Задорье со Скориным, шли трое.