Партизанка или как достать начальство
Шрифт:
— А я не могу! Да! Мне Василий Михайлович поручении дал. Важное, — нашлась она.
Я стала медленно доходить до третьей стадии озверения. Обычно, на пятой я начинаю кого-то убивать на самом деле.
— Тамара Сергеевна! — послушался бас Луганского из кабинета, — Кофе!
Секретарша поспешила к начальству. Я вслед за ней. Ну, уж нет! На этот раз эта мымра не отвертится.
Сразу как-то забылось решение держаться от Луганского подальше. А что я такого ему сделала? Ну, подумаешь не поехала с ним утром? Так он должен
Похоже, Васек считал иначе. Один взгляд в мою строну, и директорский правый глаз стал заметно дергаться.
— Доброе утро, Василий Михайлович! — жизнерадостно пропела я, и смело шагнула в кабинет, обустраивая себе рабочее место на сегодняшний день за столом заседаний.
Он ничего не ответил. Видимо дар речи от моей неописуемой наглости у него пропал вовсе. Я же, ничуть не стесняясь, разложила документы и стала подключать ноутбук.
— Евгения Николаевна, могу я поинтересоваться, что вы делаете? — не вынесла душа поэта.
— Как что? Работать собираюсь, — с совершенно невинным видом сообщила я.
В тот момент я не смотрела на директора — слишком была увлечена обустройством, но отчетливо услышала, как он тихо матюкнулся себе под нос.
— У вас имеется прекрасный кабинет, — решил напомнить он мне.
Буд-то я сама этого не знаю. Обернулась, уперла руки в боки и вызовом посмотрела на Васька.
— На данный момент у меня имеется кабинет с обвалившимся потолком. И потолок, как вы понимаете, ровным слоем покрыл все горизонтальные плоскости в моем кабинете. Работать там невозможно!
Если Луганского можно было довести еще больше, то, похоже, я справилась на «отлично». Судя по перекошенной физиономии директора, видеть в своем кабинете он меня жаждал не больше чем я его.
— Так почему вы не пойдете в бухгалтерию? Там есть свободный стол.
Я хищно улыбнулась. И поскольку кроме нас двоих в кабинете никого не было, решила обнаглеть до крайности.
— Там работать совершенно неудобно. Темно, жарко и шумно.
Васек завис ненадолго после этих слов и несколько раз, глубоко вздохнув, спросил:
— Так вызовите уборщицу, и пусть она уберется в вашем кабинете.
Уф, думала — он уже никогда этого не скажет.
— В отпуске она, — поспешила ответить я.
Директор, медленно не сводя с меня злобного взгляда, открыл пачку с сигаретами и резким движением руки отбросил ее в сторону. Да так, что она перелетела через стол и шлепнулась на пол. Никто из нас не шелохнулся ее поднять.
— А кто ее заменяет? — почти выплюнул слова Васек и закурил.
И куда только делись его джентельменские манеры. До этого он старался не курить при мне.
— Тамара Сергеевна, — с радостью ответила я и по-королевски расселась на стуле, положив ногу на ногу.
Тут в кабинет вплыла выше упомянутая особа с чашечкой кофе для директора.
Баклажаниха подозрительно посмотрела на светящуюся, как новогодняя елка, меня и упрямо поджала губы.
— Тамара Сергеевна, — любезно обратился к ней Луганский, — Вы еще не закончили подготовку к банкету?
Что? Какой банкет? И почему я не знаю?
— Нет, — покачала головой она, — Мне придется отлучиться, что бы все перепроверить в ресторане. Вы же сказали, что все должно быть на высшем уровне. Еще придется съездить на рынок за фруктами и прочими мелочами.
— Позвоните Василичу. Он отвезет.
Баклажаниха бросила на меня победный взгляд и уплыла восвояси. Я вот сейчас чего-то не поняла? Меня только что кинули? Перевела вопросительный взгляд на Васька, чувствуя как градус бешенства в моей крови начинает подниматься к отметке максимум.
— А как же мой кабинет?
Лицо Луганского стало совершенно непроницаемо. Он сложил руки на груди и заявил:
— Придется вам Евгения Николаевна закатать рукава вашей очаровательной блузки и прибраться там самой. Тамар Сергеевна покажет, где находятся все необходимые орудия труда.
Сказать, что это был удар ниже пояса не сказать ничего! Я открыла рот, что бы разразиться гневной тирадой, но Луганский предупреждающе покачал головой.
— Вы же не хотите, то бы наши с вами коллеги подумали, что я как-то по-особенному к вам отношусь? Сплетен потом не оберешься. Или вы поменяли свою позицию?
Сказал и хмуро уставился на меня. Он что ждет, будто я сейчас кинусь ему на шею с признаниями в вечной любви? Все! Я дошла до пятой стадии…
— Козел, — сказала я ему в глаза и круто развернувшись, пошла на выход из кабинета.
— Стерва, — послышался тихий ответ.
Оборачиваться не стала. Боялась, что не сдержусь и проделаю плешь в его густой шевелюре. Лишние эмоции сейчас ни к чему. Пойду. Приберусь в кабинете. Заодно подумаю, как лучше всего поставить на место эту самоуверенную сволочь. Ничего. Труд способствует активной мозговой деятельности. Дорогой, ты даже не знаешь насколько я стерва.
Баклажаниха выдала мне орудия труда с самодовольным выражением лица. Я про себя тихонько рыкнула и дала торжественную клятву, что расквитаюсь с этой гадиной, при первой же возможности. Пока первоочередной целью был Луганский, отвлекаться по пустякам я не хотела.
Молча взяла ведро, тряпку, швабру и веник. Оттащила все это добро в свой кабинет. Оценила фронт работы и решила переодеться в старенький халатик уборщицы. Идея, внезапно пришедшая в голову, приподняла настроение. Я хищно улыбнулась и, прихватив халатик, отправилась прямиком в кабинет к своему начальству. Пока полномасштабная месть еще в разработке, можно мелко напакостить. Сделать себе приятное.