Партизанка или как достать начальство

А. Ярослава

Я праздно валялась на пледе, созерцала закат, а мысли так и кружились вокруг образовавшейся проблемы. Петерман был настроен весьма решительно, когда говорил о продаже колхоза. К моему глубокому сожалению никакие обещания и бизнес-планы не заставят его изменить решение. Могла ли я пустить все это дело на самотек и надеется на божественное вмешательство? Конечно, нет. Слишком высока была цена.

Впервые в жизни я обрела дом, друзей и интересную мне работу. В город возвращаться очень не хотелось. Вы спросите — почему? Ведь там я родилась и выросла, там живут родные и близкие. Не знаю. Бывает так — живешь и не замечаешь, куда улетают

дни, недели, месяцы. А здесь я ощущаю каждую минуту, каждую секунду. Второй и очень весомой причиной стало обостренное чувство справедливости. Да, вот такая я. Что будет с деревней, когда для людей не будет работы? Что будет с дедами, когда мне придется вернуться в город?

Посмотрела на сладкую парочку, которая в этот момент о чем-то шепталась. За них я не переживала. Мы молодые, образованные, успешные — везде пристроимся. А что делать дояркам, скотникам и трактористам. Половина сопьется, вторая половина будет вести нищенский образ жизни. Сейчас у них зарплата не большая, но она есть. Что будет, если люди потеряют эту уверенность в завтрашнем дне? Преувеличиваю? Возможно.

Третьей причиной, как бы мне не было стыдно признаться, был Луганский. Да-да. Несмотря на то, что он козел, он мне нравился слишком сильно, что бы я могла его отпустить. Нужно быть объективной. Как не крути, а мне уже не восемнадцать. Это сейчас я молодая и красивая, а что будет лет через пять, когда возраст перевалит за тридцать. Сидеть и ждать своего идеально мужчину? Тут вынуждена, скрепя сердцем, согласиться со своей мамой. С одним «но». Все мои предыдущие мужчины не вызывали даже десятой доли того отклика, как это наглое и любвеобильное чудовище. И этого вполне достаточно, что бы попытаться бороться за наши отношения. Да, я сейчас зла и обижена. Но кто сказал, что мужчины не поддаются дрессировке?

— Женька! — раздался Ленин голос, — Пойдем, искупнемся.

Я вынырнула из своих размышлений и растерянно тряхнула головой. Хватит хандрить. Нужно действовать.

— Иду! — крикнула в ответ и стала спускаться вниз по пригорочку к речке.

Вода была как парное молоко. Вдоволь наплававшись, мы с Леной вскарабкались на мостик. Она опустила ноги в воду и стала ими болтать.

— Хорошо тут, — довольно вздохнула главбухша, — Сколько работаю, ни разу на речке не купалась. Представляешь? Все бумаги, документы и пенсионерки.

— И за что тебя дядя сюда сослал? — не удержалась я от язвительного тона.

Лена покачала головой и снисходительно посмотрела на меня.

— Ты не думай. Ян очень меня любит и заботится. А сюда я сама напросилась. Развееться. Тут некому мозг выносить с утра до вечера. Родители думают, что лучше меня знают, как я должна жить.

В этом я ее прекрасно понимала. Мои тоже поначалу пытались раскроить мою жизнь под свой лад. Не буду напоминать про свой характерец. Обломала творческие идеи предков под самый корень.

— Я много лет провела в Германии — училась. Жила у Яна. Там же и первую практику проходила, — разоткровенничалась Лена, — Он мне ближе, чем отец. Всегда поймет и поддержит в трудную минуту.

— А Андрюха ему, чем не угодил?

Лена пожала плечами и посмотрела вдаль. Утаивает. Но это ее право.

— А говоришь — поддержит, — фыркнула я, — Ты уж извини, но мне он показался индюком надутым. Сноб! Только-только тебе улыбнулась удача, а тут такие фортеля. Любой жених сбежит от тебя с таким-то защитником. Всех распугает.

Лена

тут же кинулась на защиту своего дражайшего родственничка.

— У него просто жизнь тяжелая была.

— У него? — сымитировала ироничное удивление, — Бедненький. Поведаешь очередную слезливую историю, про несчастного немца олигарха? Как ему тяжко от накопленных миллиардов?

Если бы Лена не успела немного изучить мою натуру, то наверняка обиделась бы. А так только тихо хрюкнула от сдавленного смешка и ответила:

— Как ты точно выразилась, — тем не менее голос ее был серьезным и даже немного грустным, — С одной поправкой. Миллионы не его. И сомневаюсь, что когда-нибудь его станут.

Я удивленно моргнула.

— Как это?

— Все капиталы принадлежат семье Эльзы. А Ян просто наемный работник. Да, президент компании. Но не более того. Он управленец, который трудится за зарплату.

Вот это да! Все чудесатее и чудесатее.

— Это что же получается? Если семейство захочет, то он никто и звать его никак?

— Только я тебе этого не говорила, — строго произнесла Лена.

Я понимающе кивнула. Кто ж такими секретами разбрасывается. Чего-чего, но болтушкой я никогда не была.

Лена вновь стала созерцать местный пейзаж. Хотя по-моему уже слишком темно что бы хоть что-то разглядеть. Я тоже опустила ноги в воду, переваривая полученную информацию.

— Лен, а он хоть Эльзу эту любит? — не удержалась я от вопроса.

— Не знаю, — пожала плечами девушка, — Раньше любил. Она какая-то странная стала, после смерти дочери.

Бедные. Вот не дай бог такое кому пережить.

— Жалко, — прошептала я.

Лена тяжело вздохнула и поведала:

— Ты даже представляешь на сколько. Я жила у них, когда все это произошло. Софи хоть ему и не родная была, но Ян в ней души не чаял. Несчастный случай. Школьный автобус перевернулся. Они ехали в летний лагерь. Эльза едва оправилась.

Странно вот так слушать трагические подробности из чужой жизни. Словно подглядываешь в замочную скважину и узнаешь нечто, что кардинально меняет отношение к человеку. Не сладкая, однако, жизнь у нашего немца. Невольно есть чему посочувствовать. Хотя кто его под венец тянул с миллионершей? Захотелось красивой жизни? Или это любовь вопреки наличию несметных богатств? Как в сказке. Прекрасная царевна и полцарства в придачу. И, конечно же, царевну он жаждет гораздо больше чем полцарства.

Поймала себя на мысли, что абсолютно цинично смотрю на жизнь. А как же настоящие чувства, что сметают любые преграды? Как же любовь до гробовой доски? Хотелось бы верить, но я такой еще, ни разу не встречала. Хотя, погодите-ка! Сед Сеня с баб Валей. Вот уж точно у кого чувства проверены полувековым сроком. Похоже, пора пересматривать жизненные позиции. Чем собственно я и собиралась завтра заняться.

Мысленно расположила по пунктикам основополагающие задачи. Итак, первое: прижать к стенке юриста и расколоть по поводу продажи колхоза. Сегодня так и быть пытать не буду. Зачем портить человеку вечер? Но уже в понедельник Андрюху ждет пыточная камера под названием кабинет Николавны. Кстати народ и вправду побаиваться меня стал. Уважают…

Второе и самое трудное: втереться к немцу в доверие. Будем вести разведывательную деятельность на территории захватчика. Прощупать противника на наличие слабых мест, что бы потом вести подрывную деятельность в конкретном направлении.