Партизанский комиссар
Шрифт:
– Бандеровцы на той стороне заняли оборону. Объявили, что не пропустят нас через Случь!
Командир и комиссар, взяв в руки свои мощные полевые бинокли, внимательно осмотрели крутой берег реки, поросший кустарником, очень удобный для обороны.
– Неужели эти сукины дети задумали воевать против своих?
– произнес Руднев с горечью.
– Такого кровопролития допускать нельзя. Надо послать к ним человека. Попробуем договориться по-хорошему.
Так и сделали. Вскоре после возвращения нашего "посла" прибыл к нам и бандеровский посланец.
– Мое командование сказало, шо мы вас пустымо, колы вы скажэтэ, куды вы йдэтэ и для чого!..
– Розумный ты сын у батька! Тильки батько в тэбэ - дурак!
– ответил ему Ковпак, разумеется, тоже по-украински.
– Без вашего позволения пройдем, господа националисты!
– предупредил Руднев, нахмурив брови.
– А если будете нам мешать бить захватчиков, мы вынуждены будем уничтожить и вас, как пособников!
Парламентер сел в лодку и погреб обратно на гот берег - докладывать начальству о результатах своей дипломатической миссии. Договориться по-хорошему не удалось.
– К сожалению, ничего эти глупцы не поняли, - с гневом сказал комиссар.
Обсудив обстановку, наше командование приказало Кролевецкому отряду до вечера восстановить переправу через Случь. Но прежде чем приступить к этому делу, надо было выкурить из каменоломни, находившейся на противоположном высоком берегу, две бандеровские "сотни", которые при нашем подходе к разрушенному мосту немедленно открыли огонь.
Пришлось схитрить: мы установили одну сорокапятку на прямую наводку, дали два выстрела по каменоломне.
Бандиты клюнули на эту "удочку" и открыли ответный огонь из винтовок. Все их внимание привлечено было теперь к нашей 45-миллиметровой пушке. А тем временем 4-я рота Ильи Труханова скрытно переправилась на противоположный берег... С нашего берега даже невооруженным глазом было видно, как выскочив из кустарника, партизаны перебегали хребет небольшого холма и потом скрылись за каменоломней.
Мы прекратили огонь. Вскоре в каменоломне послышалась характерная пофыркивающая стрельба наших автоматов ППШ. Потом наступила тишина. И Труханов, запорошенный меловой пылью, показался на прибрежной скале, сжимая в поднятой руке свой автомат. Это означало: все в порядке!..
Взятых в плен националистов, простых хлеборобов, после соответствующей разъяснительной работы с ними, Руднев велел отпустить. Ковпак засомневался.
– Знаю я это петлюровское отребье!
– сказал он ворчливо. И по-своему был, конечно, прав.
Но Руднев все-таки настоял на своем.
– Это обычные сельские дядьки, которым задурили головы! Если они вернутся от нас живыми-здоровыми, это будет лучшая агитация против той лживой пропаганды, которую ведут националисты! А дурит им головы буржуазная бандеровская верхушка, прошедшая у Гитлера спецкурс по зверству и вероломству. Кричит о "самостийности", а сама состоит в подручных у немецких фашистов!
Комиссар тут же присел на повозку и стал писать листовку на украинском языке, который знал так же хорошо, как и русский.
Забегая
А мост через Случь к вечеру был построен, и соединение двинулось дальше, вступив на территорию так называемого "дистрикта".
Само по себе это слово, в переводе с латыни, означает раздел или надел. Тогда же нам было не до лингвистических исследований, зато все мы прекрасно поняли комиссара, который сказал:
– Главное в этом фашистском "дистрикте" - это старый захватнический принцип "разделяй и властвуй".
И верно: территория Галичины была отдана Гитлером на откуп украинским националистам. Но Руднев, обладавший политической прозорливостью, сумел заглянуть в самый корень этого непонятного для нас сначала явления.
Ковпаку же сам Семен Васильевич признался:
– Знаешь, Сидор Артемович, нам с тобой, как ни странно, повезло с этим идиотским "дистриктом". Для нас, пожалуй, сейчас даже лучше, что оккупанты отдали этот край на откуп своим прихвостням - бандеровцам. Отсутствие немецких гарнизонов позволит нам незаметно проскочить в Карпаты.
– Это верно!
– согласился с ним Ковпак.
– Помешать нам бандеровцы не в силах. А благодаря этой комедии с "дистриктом" мы вроде у них под "охраной".
– Да... Только мне кажется, - после паузы произнес комиссар с грустью, - что все эти копеечные подачки жителям "дистрикта", вроде керосина и спичек, которых днем с огнем не сыщешь в других оккупированных областях, всего-навсего - приманка у ловушки. Гитлеровцы затеяли здесь вместе с бандеровцами какую-то подлую игру. А расплачиваться за них будет народ - своей кровью!.. И мы должны проявить максимальную выдержку, чтобы не поддаться на провокации националистов и не вступить в вооруженное столкновение с одураченным ими народом.
Руднев был, конечно, прав. Но война есть война. Все-таки националисты нередко стреляли из-за угла хаты или из кустов. Наши бойцы отвечали огнем лишь тогда, когда видели человека, стрелявшего в них.
Одним из активнейших соратников Руднева по политической пропаганде был помощник по комсомолу Михаил Андросов, работавший до войны завотделом сельской молодежи Запорожского обкома комсомола.
Михаил любил беседовать с местной молодежью. Особенно внимательно слушали его девчата. Правота и убедительность андросовских слов очень удачно сочетались с его красивым мягким голосом и обаятельной внешностью. Этот стройный русоволосый парень умел иной раз так распропагандировать своих слушательниц, что на улице то и дело раздавались их оживленные возгласы: